21 июня 1547 года в Москве вспыхнул грандиозный пожар.
Все началось ранней весной 1547 года, когда в различных местах Москвы то и дело стали вспыхивать бытовые пожары в жилых домах, тушить которые по тревожному гулу набата спешил посадский люд. Надо сказать, что при Иване Грозном повинностная пожарная охрана находилась в упадке, что не могло не привести к тяжелейшим последствиям.
Положение в городе стало очень опасным, когда надолго установилась сухая погода со жгучими иссушающими ветрами.
В один из таких дней Москва содрогнулась от страшного грохота — по причине то ли нестерпимой жары, то ли злого умысла взорвались запасы пороха, которые хранились в одной из кремлевских башен.
Взрыв до основания разнес башню, усыпав окрестные улицы и крыши кроваво-красной пылью, которую многие сочли знамением близкого несчастья.
Беспокойство перешло в тревогу, когда юродивые и слепые калики распустили в людных местах дикую молву: «Дурные люди вынимают из человеческих трупов сердца, мочат их в воде и той скверной водой по ночам кропят московские улицы, отчего беспримерно гореть граду. От огня быть Москве пусто!» Этому вздорному слуху поверили не только простые горожане, но и сам царь и великий князь всея Руси Иван Васильевич, которому тогда шел семнадцатый год.
Несмотря на юный возраст, он успел уже показать свой крутой и жесткий нрав. Услышав молву о «скверной огненной воде», самодержец потребовал наказать виновных, но найти их не удалось, как не удалось и предотвратить надвигающуюся на Москву катастрофу.
«Бысть буря великая и потече огнь яко молния», — отметит впоследствии летописец.
21 июня 1547 г. ураган поднял ввысь тучу дыма и ослепительных искр, понес по воздуху горящие головни, доски и бревна, сорвал с домов целые пылающие крыши и огненным ковром бросил в гущу деревянных строений, сжигая церкви, хоромы знати, жилые дома, бани, сараи и деревянный настил улиц. Вой огненной бури сливался с оглушительным треском рушащихся строений, гулом падающих колоколов, стонами и криками гибнущих людей.
Царь, его семья и приближенные в великом страхе бежали из Кремля на Воробьевы горы, откуда подавленно смотрели на гибель в огненной пучине столицы государства. Около десяти часов бушевал огненный ураган, уничтожив все, что могло гореть, и нанеся сильные повреждения каменным постройкам Кремля и его стенам. За шесть часов дотла выгорели Китай-город, Великий посад, Белый город, не уцелели ближайшие слободы и деревни. Количество погибших летописец определяет в 1700 человек взрослого населения, а сколько погибло малолетних детей — об этом летопись вообще умалчивает. «Царские палаты, казна, сокровища, оружие, иконы, древние хартии, книги и даже мощи святых истлели» - так написал об этом Карамзин.
Погорельцы остались без пищи и крова над головой, а также без помощи со стороны правителей. В народе начались волнения. Распространился новый слух, что виновники пожара — бояре Глинские, родственники царя.
Гнев народа обрушился на тех из них, которые не успели найти надежного укрытия. Толпа рассерженных москвичей двинулась в село Воробьево к царю, требуя выдачи Глинских, однако у самодержца хватило духу успокоить враждебно настроенную толпу. Люди разошлись, удовлетворенные тем, что молодой царь «не учинил им опалы». Но то был коварный ход — вскоре Иван IV приказал «имати бунтовщиков и казнити».
После этого страшного и губительного пожара Москва не впала в запустение. Город оставался духовным центром русского православия, объединяющим политические и хозяйственные силы. Выжженный дотла город снова восстал из руин и пепла, с хоромами и церквями, ремеслами и торгами, великим множеством деревянных жилых домов, которые росли как грибы.
Ieteikt
Latvijas Radio aicina izteikt savu viedokli par raidījumā dzirdēto un atbalsta diskusijas klausītāju starpā, tomēr patur tiesības dzēst komentārus, kas pārkāpj cieņpilnas attieksmes un ētiskas rīcības robežas.
Добавить комментарий
Добавить ответ
Чтобы оставить комментарий, Вы также можете войти в систему, используя свой профиль draugiem.lv, Facebook или X!
Draugiem.lv Facebook X