24 апреля 1888 года родился российский пианист Генрих Нейгауз.

Генрих Нейгауз родился в Елизаветграде. Среди улиц его родного города есть ныне лишь «Тупик Нейгауза». Его семья была уникальной по прочности и широте музыкальных традиций: отец был пианистом-педагогом, брат матери, пианистом, дирижером и композитором, учеником Антона Рубинштейна. Двоюродный брат Нейгауза - Кароль Шимановский, — выдающийся польский композитор.

Генрих учился у отца. Концертировал с девяти лет, гастролировал в Германии и Италии, где брал уроки у великого пианиста и педагога Леопольда Годовского. Учился композиции у Павла Юона, занимался в Школе высшего мастерства при венской Академии музыки и сценических искусств.

Плодом напряженных трудов стала мощная плеяда учеников, среди них прежде всего Рихтер, Гилельс, Гутман, Хренников, Крайнев, Наседкин, Любимов. Плодом опыта и размышлений явилась книга «Об искусстве фортепианной игры».

Во взаимодействии «музыкального» и «технического» Нейгауз был на стороне приоритета первого, по его мнению, основополагающего начала.

Поэтому во всех разделах книги, говорится ли о работе над звуком, аппликатурой, техникой, двигательном аппарате музыканта, главным является раскрытие и выстраивание художественного образа произведения и исполнения. Недаром в Предисловии к книге дается следующее положение: «Прежде чем начать учиться на каком бы то ни было инструменте, обучающийся... должен уже духовно владеть какой-то музыкой: так сказать, хранить ее в своем уме, носить в своей душе и слышать своим слухом».

Огромная педагогическая нагрузка, непростые условия существования дали ему основание признать, что три четверти его жизни «проходят в условиях, противопоказанных концертной деятельности». Его семья жила шесть лет в одной комнате вчетвером. Дети спали за занавеской, а по другую сторону стояли два рояля. Приходили ученики, в доме, не смолкая, гремела музыка. Но мало, кто вникал в жизненные невзгоды, которые пришлось пережить Генриху Густавовичу.

В 1933 году он заболел дифтерией, выжил, но след от болезни в виде парезного состояния правой руки остался. Вряд ли кто предполагал, чего стоило пианисту играть и выступать с концертами, продолжая восхищать своим талантом сотни тысяч людей. С годами болезнь все больше давала о себе знать.  Во время войны Нейгауз был арестован как «немец» и отправлен этапом на Урал. Но и позднее в Москве он плохо вписывался в тогдашние музыкальные установки.

В обширном репертуаре пианиста центральное место занимал Шопен, а также Бетховен, Шуман, Лист, Брамс, Скрябин; играл он и современную музыку.  Принято считать, что особенность манеры Нейгауза – в сочетании особенностей русской пианистической школы с чертами европейского и даже непосредственно «венского» виртуозного мастерства.

«Игра Нейгауза такова, как и он сам, — бурная, активная, продуманная до последнего звука», — так сказал о нем искусствовед Ираклий Андроников.

Нейгауз владел немецким, французским, итальянским, английским, польским и украинским языками, прекрасно знал художественную литературу и изоб­разительное искусство, увлекался философией и историей, инте­ресовался естественными науками.