Однажды приняв решение, двигаться дальше и не оглядываться. Этот давний завет бывшего правителя Латвийской Республики Карлиса Улманиса, похоже, позабыло нынешнее правительство, вновь и вновь возвращаясь к пересмотру собственного отказа от объединения двух телекоммуникационных гигантов страны — LMT и Lattelecom. Что характерно, никаких видимых плюсов от подобного слияния нет, а вот недостатков и даже угроз — предостаточно, рассказал в программе Латвийского радио 4 «День за днем» глава Телекоммуникационной ассоциации Латвии Янис Лелис.

Вопрос об объединении предприятий рассматривался еще 2016 году. Тогда латвийское правительство приняло решение отказаться от идеи. Теперь вопрос вновь актуален: возможное слияние LMT и Lattelecom обсуждали в правительстве 8 августа и пока что отложили решение до октября.

По словам Лелиса, соответствующее предложение подготовила компания KPMG. Проведя исследование, специалисты международной аудиторской фирмы посоветовали объединить LMT и Lattelecom, повысив таким образом их ценность. Заказ на исследование поручило Латвийское агентство приватизации.

«KPMG был нужен только для того, чтобы представить решение в красивой папочке и снова предложить его правительству. На самом деле это решение KPMG уже давно озвучивали. Они не скрывают, что с самого начала за объединение [компаний].

Если правительство опять не примет решение по объединению, пройдет какое-то время и снова будут заплачены необходимые суммы, как сейчас, 179 тысяч евро. Формально платит Агентство приватизации. С какой стати, если есть решение правительства? Значит, есть лишние деньги, которые можно потратить, чтобы снова предложить правительству»,

— рассудил Лелис.

Эксперт добавил, что в настоящее время оба телекоммуникационных предприятия остаются лидерами отрасли в Латвии и приносят высокие дивиденды в госбюджет. Приняв предложение об объединение, правительство не только лишиться части прибыли, но и утратит контроль над телекоммуникациями как таковыми. Что, в свою очередь, уже может нести угрозу госбезопасности. 

«В любом случае, мы должны обязательно обеспечить государственный контроль над этими сетями. Абсолютно ясно, что в результате автоматического объединения контрольный пакет будет принадлежат TeliaSonera, а если [прибыль] будет распределяться по 30%, 35% и 30%, то какая-то часть функций правления может уйти через офшоры неизвестно кому.

А при современной ситуации, когда кибервойны идут как раз с использованием сетей телекоммуникации и информатики, с потерей контроля над этими сетями будет неуклонно сокращаться наша безопасность.

30% — это очень большая доля, которая уйдет неизвестно куда», — подчеркнул Лелис.

Специалист уверен, что объединение предприятий исказит конкуренцию на рынке. Это, по мнению главы Ассоциации телекоммуникаций, заставит малые предприятия покинуть латвийский рынок. Но что, пожалуй, самое главное — клиентам в итоге придется платит больше.

«Тарифы в Латвии — одни из самых низких в ЕС. [...] Тарифы вырастут обязательно. [...] Клиентская база у нас исчерпана. Нам негде искать дополнительных клиентов. 

Каким образом объединенное предприятие покажет рост своих доходов? Однозначно, только повышением тарифов»,

— считает эксперт.

Лелис отметил, что к объединению компаний не призывает ни одна директива Евросоюза. Рекомендации касаются лишь отделения инфраструктуры от услуги — то есть, именно инфраструктуру можно организовать в отдельное независимое предприятие. Правительство Латвии этот вариант, похоже, пока не рассматривает, вновь и вновь возвращаясь к вопросу о слиянии компаний.

«Мировая практика говорит о том, что после объединения результаты предприятий не только не улучшаются, но зачастую ухудшаются. Это 50 на 50.

Зачем правительству рисковать, когда у нас существующие, хорошие предприятия дают достаточно большие деньги в бюджет государства?

[...] Почему они из года в год рассматривают снова и снова — это вопрос интересный. Еще когда-то давно Карлис Улманис сказал: если мы приняли какое-то решение, то нужно двигаться в соответствии с этим решением, и не оглядываться по сторонам, и не возвращаться обратно с вопросом «а нельзя ли снова пересмотреть это решение». Если решение было принято, так и надо работать с этим решением, принятым в 2016 году», — заключил Лелис.