На портале Manabalss.lv начат сбор подписей за то, чтобы государство начало компенсировать страдающим от меланомы латвийцам препарат Keytruda. Этот экспериментальный медикамент показывает хорошие результаты в запущенных случаях, однако стоит очень дорого и не всем по карману. В ряде европейских стран Keytruda давно входит в так называемую корзину жизненно необходимых лекарств. А вот Минздрав Латвии по-прежнему согласен компенсировать больным меланомой только более дешевый Rigvir, сообщает программа Латвийского радио 4 «Домская площадь».

Татьяне Бичик 55 лет. 32 года работы поваром в детском саду Сигулды, любимая семья: муж, дети, внучка, собаки. Но 5 лет назад счастливую жизнь Татьяны поставил на паузу страшный диагноз: меланома. Рак кожи. Женщина, не опуская рук, борется с опасной болезнью: позади 5 операций, столько же иммунотерапий. Но раз за разом рак возвращается. Латвийский препарат Rigvir, который прописали Татьяне, не справляется с агрессивной опухолью. Пошли метастазы. После обнаружения новых, хирург Татьяны отказался от операции, — сказал, что женщина ее не выдержит. Тогда ее врач и предложила сменить препарат.

«Моя врач говорит, у нее все пациенты, принимающие Keytruda, показывают хорошие результаты. У меня опухоль уменьшилась, я могу работать! Это лекарство хорошее, за него надо бороться!»,

— говорит Татьяна.
 
Курс лечения составляет от года до трех. Один флакон лекарства стоит больше 2 тысяч евро, а взрослому человеку на разовую дозу нужны три. Инъекции раз в 3 недели, — вот и получается, что за год борьба с меланомой обходится больному без малого в 110 тысяч евро. Такая сумма по карману не каждому. Одна надежда – на государственную помощь. 

Сперва Татьяна обивала пороги инстанций: была в министерстве, национальной инспекции здравоохранения. Но чиновники разводили руками — денег на компенсацию Keytruda в бюджете отрасли нет. Тогда Татьяна Бичик вместе с дочкой-фармацевтом разместили на портале общественных инициатив Manabalss.lv петицию о включении Keytruda в список компенсируемых препаратов. 

Эту идею поддерживает еще один латвиец, сражающийся с меланомой: Денис Пашковский. О судьбе этого молодого парня мы неоднократно рассказывали — шесть лет борьбы с болезнью, несколько курсов Rigvir, метастазы, в том числе и в мозгу, с кровоизлияниями. После очередной операции Денису трудно говорить, но он не смог не высказаться в поддержку инициативы.

«Меланома именно в такой стадии, как у меня, — серьезная, — она есть, наверное, не у такого большого числа людей, которым нужна такая вот надежда.

Rigvir действует на ранних стадиях, а дальше он уже пропускает эти раковые клетки. [...] В Европе препарат [Keytruda] начал применяться только, по-моему, год или два года назад, но сейчас он считается одним из самых успешных в борьбе с меланомой, на него возлагаются большие надежды: сейчас препарат исследуют в сочетании с другими лекарствами, многие врачи в России дают ему высокие оценки.

[...] Я Keytruda употребляю уже три месяца, она стабилизировала мое состояние. Как сказала мой химиотерапевт, это уже показатель хороший», — говорит Денис.

В чем отличие Rigvir от Keytruda, радиостанции объяснил врач-дерматолог Раймонд Карлс

«В наше время меланому лечат не просто химиотерапией, которая лишь останавливает деление клеток, но определяют активные гены в данном конкретном виде опухоли, которая удалена у человека, и потом инициируют ингибицию этих генов, то есть, не дают этим клеткам размножаться или распространяться. Лечение этим препаратом действительно очень дорогое. Можно разводить руками и сожалеть, что у нас такой препарат оплачивается государством лишь частично — пациент может рассчитывать на компенсацию лишь на 14 тыс. евро из необходимых 110 тыс. евро. [...]

Один из предыдущих министров говорил, что мы будем оплачивать медикаменты только излечимым больным. Если это ранняя стадия, то конечно, такое можно утверждать, но эти медикаменты — не для ранних стадий; они необходимы для лечения метастатической меланомы. И, опять-таки, кто в праве решать, получать человеку это лечение или не получать?! У каждого есть право получать лечение столько, сколько это необходимо. Если есть такое заболевание и в Европе необходимые медикаменты доступны, то должны они быть и у нас»,

— уверен медик.
 
К слову, в Литве и Эстонии Keytruda уже включена в список компенсируемых лекарств, говорит Татьяна Бичик. Позицию нашей страны по этому поводу прокомментировал Латвийскому радио 4 директор департамента здравоохранения Минздрава Эрик Микитис

«В основном, медикаменты, необходимые для лечения онкобольных, в Латвии оплачиваются. Да, не самые модные или самые новые медикаменты, но признанные в Европе»,

— поясняет Микитис. 

С этим мнением категорически не согласна глава правления общества онкологических больных Dzīvības koks Гунита Берке.

«[Нужно] разработать нормальный, логичный алгоритм, чтобы не было так, как сейчас — инновативными медикаментами у нас называют лекарства, которые в Европе уже давно применяют.

Мы дошли до того, что ждем окончания патентов, чтобы получить возможность, наконец, продавать нашим людям генерики»,

— сетует активист.

Сейчас возможность компенсировать Keytruda обсуждают в Министерстве благосостояния. Пока же купить этот медикамент и, фактически, откупиться от смерти, больные меланомой могут только про поддержке общества, говорит глава правления благотворительной организации Ziedot.lv Рута Диманта

«В защиту медиков должна сказать, что врачи иногда вынуждены выписывать дорогие препараты, понимая, что дешевые и оплачиваемые государством лекарства уже не помогут. А молодым людям непросто обратиться за помощью к обществу, просить подарить им жизнь», — указывает Диманта.

Пока вопрос с компенсацией Keytruda не решен на правительственном уровне, помочь больным меланомой жить можем только мы. Подписавшись под инициативой на портале Manabalss.lv и пожертвовав на портале Ziedot.lv деньги на лечение Дениса, Татьяны и других больных. У Татьяны, к слову, сейчас снова кончились деньги на лечение и ей очень срочно нужны средства на очередную инъекцию, которая позволит ей жить. 

Добавим, ежегодно в нашей стране около 200 человек заболевает меланомой. Но больных тяжелой, метастатической формой этого вида рака, намного меньше, речь может идти о 10 пациентах ежегодно.