В Латвии действует 15 филиалов зарубежных агентств по адопции детей иностранцами. Их услуги стоят в среднем 30 тысяч долларов. Латвийское Радио решило выяснить какова роль сиротских судов и детских домов в содействии адопции латвийских детей за границей.

На следующей неделе Сейм Латвии рассмотрит поправки предлагаемые Министерством благосостояния, согласно которым может быть запрещена передача для адоптирования за границей тех детей, которые уже находятся в приемных семьях. По данным источников ЛР, сиротские суды некоторых самоуправлений содействуют движению приемных семей, но не тому, чтобы детям находили опекунов или тех, кто их адоптирует здесь в Латвии. Приемными семьями легче манипулировать, так как они оказывают кратковременную услугу юридически несвободным детям, которым не досталось места в детдоме, и которых можно возить за границу.

Рассказывает юрист Zvannieku mājа Ильяна Тайване:

«Была целая кампания, чтобы лицам, которые не являются родственниками ребенка, вообще запретить брать опекунство над детьми. У опекунов — решающее слово. Если приемная семья не может противиться решению сиротского суда о том, что адопция в интересах ребенка и ребенок будет передан для адоптации за границу, то опекун — тот, кто представляет ребенка, и опекун говорит — нет. Таким образом, опекуны, очевидно, кажутся группой ухода, которой трудно манипулировать».

По информации Латвийского Радио, руководитель Рижского Сиротского суда Айвар Красноголов, который в должности около десяти лет, лично обратился в три разных институции с просьбой оценить возможность отказаться от такой формы ухода за детьми как опекунство. Вот его мнение:

«Я усматриваю знак равенства между двумя формами внесемейного ухода. Я вижу, что сейчас приемная семья и опекуны фактически очень похожи по своей миссии и сути. Возможно, надо оставить либо только приемные семьи, либо только опекунов».

Руководителю сиротского суда надо бы знать, что разница есть: приемная семья оказывает услугу, а опекуны отвечают за ребенка до его совершеннолетия.

Министр благосостояния Янис Рейрс был удивлен письмом Айвара Красноголова. Он подчеркнул, что министерство поддерживает все три формы ухода.

Латвийское Радио уже сообщало о случаях, когда рижские семьи вели борьбу за адоптированных детей. В 2013 года в Госполицию обратились Алексей Уса и Светлана Лаута с просьбой возбудить уголовное дело после того, как сиротский суд на основании недоказанного эпизода насилия изъял девочек из семьи. Тогда говорили, что, возможно, сам Краноголов подготовил поддельные документы, а свидетельские показания были лживыми. Девочек в семью вернули. Красноголов утверждает, что сейчас у отца претензий к сиротскому суду нет:

«Нашей задачей было им сказать, что то, что вы делаете, не совсем правильно и хорошо. Дети живут там. Если не ошибаюсь, было три девочки и они живут там. В прошлом году, примерно в это время, я встречался с отцом ребенка и он говорил, что у него нет никаких претензий к сиротскому суду».

Свою роль в передаче детей для адопции за границу играют и детские дома. Вместе с Сиротскими судами они организуют поездки детей за границу, а также принимают детей, изъятых из семей. Любопытно, что пока рядовые работники детдома «Рига» на Капселю живут на минимальную зарплату, его бывший руководитель Инесе Паудере, которая до недавнего времени контролировала все 7 подобных центров в Риге, богатела. За последние десять лет ее доходы, судя по декларации должностного лица, выросли в три раза.

Инессе Паудере была отстранена от должности после того, как журналистка общественных СМИ две недели проработала нянечкой в детдоме «Рига», чтобы посмотреть что там происходит. От работы тогда была отстранена и директор этого детдома Мария Зининя. Про то, что происходит в детдоме «Рига», его работники говорят неохотно. Только считают, что после смены руководства ничего особо не изменится.

Наталья Вилистере решилась сказать пару слов, так как считает, что нужно прекратить контроль и репрессии:

«Эта господствующая, я не знаю, как это назвать, скорее всего, система. Но все таки это система, если то что там происходит и то, как людям преподносятся те или иные вещи, доводит людей до того, что они либо берут больничный, либо уходят. Я знаю таких людей, которые даже через полгода срываются в истерике от кое-каких дел, я не могу говорить каких, но факт как таковой. Люди очень переживают и даже не могут уйти».

У юриста Zvannieku mājа Ильяны Тайване есть своя версия участия Инессы Паудере и детских домов в схеме содействия адоптированию латвийских детей за границей. Иностранцам разрешено адоптировать детей старше семи лет. Детдомам и сиротским судам это выгодно: дети считаются несвободными, так как родителям якобы дают шанс на исправление и это может длиться долго — до достижения детьми определенного возраста. Ребенка не разрешают усыновлять, даже если его биологические родители навещают его всего раз в месяц.

Но как только появляется иностранец, желающий адоптировать ребенка, все меняется. Наталья Вилистере тоже утверждает, что в детдоме «Рига» не заметила большой заинтересованности руководства найти для детей опекунов или приёмную семью здесь в Латвии.

Добавим, что ассоциация работников Сиротских судов возражает против поправок, инициированных Министерством благосостояния, согласно которым может быть запрещена передача для адоптирования за границей тех детей, которые уже находятся в приемных семьях. Ассоциация считает, что поправки не в интересах детей и они дискриминируют детей из приемных семей.

Чьи аргументы окажутся сильнее, узнаем в ближайшее время.