Персоной этой недели должен был бы стать российский режиссер Кирилл Серебренников, который из свидетеля по делу о хищении бюджетных средств стал обвиняемым. Об его аресте говорят в Москве и Париже, Лондоне и Нью-Йорке. Как и тремя месяцами ранее, театральная общественность Москвы поднялась на защиту своего собрата по цеху, выйдя на стихийную акцию к зданию суда. На этот раз письмами в поддержку опального режиссера дело не обошлось. 38 человек – в списке только известные и даже знаменитые фамилии - дали личное поручительство за Кирилла Серебренникова. Но в нашей сегодняшней программе мы выведем на сцену другого героя.

Во-первых, потому что о Кирилле Серебренникове мы подробно рассказали тогда, в мае, и эту передачу можно найти в интернет-архиве Латвийского радио 4. Во-вторых, в любой драме, как мы знаем, у главного героя всегда антагонист. Есть такой и у Серебренникова. Это Владимир Мединский, министр культуры Российской Федерации. Они ровесники. Они прекрасно чувствуют, что нужно российской аудитории, правда, аудитория у них - разная.

Один - проводник ярких провокационных либеральных идей, «сатанист», короче. Другой – государственник, защитник легенд, на которых зиждется самосознание нации. Одного официально обвиняют в растрате, другого подозревают в причастности к коррупционным схемам, но факты об этом «нарыты» оппозицией и пока неизвестно, будет ли им дан ход. Один делает культуру, другой ею руководит. Одним свободный мир восхищается, над другим смеется. Чем не идеальная пара для воображаемой пьесы?

Владимир Мединский был в Риге в 2012 году по приглашению Михаила Задорнова еще до своего назначения на пост главы минкульта. Молодой, многообещающий профессор МГИМО, автор бестселлеров карманного формата под грифом «Мифы о России». Встречался с русской общественностью. Много говорил об истории. Дал интервью программе «Без цензуры», развенчивая «миф об оккупации».  

В середине 2016-го разгорелся скандал: несколько ученых потребовали экспертизы докторской диссертации главы культурного ведомства. Но эта атака была отбита: комиссия МГУ не нашла в ней признаков плагиата (хотя противники указывали на несоответствие работы в целом заявленному уровню). Дело взялся рассматривать другой университет – Белгородский, и в июле этого года поставил точку. Министр может и впредь носить титул доктора исторических наук.

Однако это решение убедило не всех. Вот что думает об этом журналист Игорь Ватолин, специализирующийся на вопросах истории, правда, докторскую так и не защитивший.

Первый комментарий министра на обыск и задержание режиссера Кирилла Серебренникова был такой:

«Считать Серебренникова гонимым и обиженным не повернется язык даже у самого буйного «либерала». Он всегда был обласкан властью, ему обижаться точно не на что».

Кого он имел ли в виду под властью? Руководимый им Минкульт? После повторного задержания Серебренникова и отправки его под домашний арест Мединский заявил:

«Это очень печальная ситуация. Очень прискорбная».

А в интервью ВВС сказал, что его самого на допрос не вызывали. А вот коллег из профильного департамента, который выдавал дотации проекту Серебренникова «Седьмая студия» в 2011-2014 году – да (сам Мединский занимает министерский пост с 2012 года). Сегодня он обещает «усилить контроль за приемкой документов по грантам, которые выдает минкультуры».

Cтранно, что эта мысль не приходила ему в голову раньше, ведь Владимир Мединский позиционирует себя прежде всего эффективным менеджером. Вот цитата из его интервью российскому изданию Forbes.
 
«Да, у меня есть сформировавшиеся взгляды, назовите их идеологическими. Но стараюсь максимально отделять идеологию от понятия эффективности. Потому что идеология – вещь сложная, убедить человека в своей точке зрения можно, но нельзя заставить думать, как ты. К тому же мы сами можем заблуждаться. Именно поэтому основным параметром оценки является для нас не идеология, а эффективность. Ее несложно посчитать, особенно когда говоришь с читателем Forbes: все понятно. Например, выставка. Все требования к контенту сводятся только к тому, чтобы содержание не противоречило основам государственной культурной политики, которая, кстати, крайне взвешенный, гуманистический документ. Всё! В остальном обеспечьте нам, пожалуйста, чтобы стояли очереди, чтобы об этом говорили и писали в СМИ, чтобы люди хотели попасть на эту выставку».

Forbes отмечает, что при Мединском и впрямь на новый уровень вышли федеральные музеи – Эрмитаж, Пушкинский, Третьяковка. А именно, повысились их внебюджетные доходы –  прежде всего, от крупных, хорошо разрекламированных выставок и новых так называемых «музейных пространств». В Сколково внедряются программы по подготовке профессиональных управленцев для сферы культуры. Появились российские блокбастеры – вроде «Викинга» или «28 панфиловцев», государство стало щедро финансировать создание фильмов «социально (читай, государственно) значимой тематики».

Лес рубят – щепки летят. Сменили руководство Третьяковки. Аккуратно «ушли» генерального директора Большого театра Анатолия Уксанова, при нем и вправду Большой сотрясали большие скандалы – и кадровые, и финансовые. Счетная палата подсчитала, что стоимость только проектных работ по реконструкции главного театра страны была завышена в 16 раз, а всего работы обошлись в почти в тридцать пять миллиардов рублей – в несколько раз больше начальной суммы. Но по подозрению в этих хищениях пока к ответственности никто не привлечен.

Новый директор Владимир Урин разбирается не только в финансах или кадровых вопросах, но, как и положено, в художественных принципах. Именно после долгого разговора с ним Мединский запретил в «Большом» спектакль Кирилла Серебренникова о Рудольфе Нурееве за «пропаганду нетрадиционных сексуальных ценностей». Хотя, нет, о запрете речь не идет – всего лишь о переносе премьеры на 2018 год.

Поплатился должностью директор Сергей Росархива Мироненко, осмелившийся усомниться в подвиге панфиловцев. За оскорбившую чувства верующих постановку оперы «Тангейзер» кресла директора Новосибирского театра оперы и балеты потерял Борис Мездрич. Было прекращено финансирование фестиваля документального кино Артдокфест, который вместе со своим руководителем Виталием Манским переехал в Ригу.

Свою перчатку в лицо главному менеджеру российской культуры бросил Константин Райкин, заявивший в октябре прошлого года о возвращении цензуры в искусство. Правда, конфликт минкульта и возглавляемого Райкиным театра «Сатирикон» удалось погасить – стороны принесли друг другу извинения, что позволило Мединскому говорить о том, что «столь свободным, как сейчас в России, театр не был никогда со времен античности».

Мединский всегда дистанцируется от прямых запретов и наездов на деятелей культуры – говорит, это дело правоохранительных органов. Или народа, от лица которого он, министр, говорить не может, зато разрешает говорить таким личностям, как Наталия Поклонская или Рамзан Кадыров, требующие запретить вредоносный фильм «Матильда».

Но беда в том, что и в самом Минкульте с финансами не все так уж прозрачно. В прошлом году было возбуждено  уголовное дело против заместителя Мединского  и начальника инвестиционного департамента, обвиняемых в хищении государственных денежных средств, выделенных на реставрационные работы в разных объектах федерального культурного наследия. Генпрокуратура не раз указывала на  серьезные нарушения в несоблюдении порядка вывоза за границу культурных ценностей.

Наконец, в июле Антикоррупционный центр партии «Яблоко» передал в Федеральную антимонопольную службу сведения о возможном картельном сговоре четырех компаний, участвующих в госзакупках, проводимых минкультом. Оппозиция утверждает, что они связаны общим руководством, и следы через владелицу одной из фирм ведут прямо к Владимиру Мединскому.

Вспоминается детский анекдот: «и такие люди запрещают мне ковырять в носу!».

Сам Мединский уверяет: дело Серебренникова не заказное, «у меня есть источник». По мнению многих анонимных и именитых комментаторов последних событий в российской блогосфере, этим он скорее признается в обратном. Давал ли Мединский прямые указания Следственному комитету? Вряд ли. Хотя свои мотивы вывести из игры Серебренникова у министра вполне могли быть. Есть версия о личной неприязни между ними. А Станислав Белковский, склонный к конспирологическим выводам комментатор «Дождя» и «Эха Москвы», и вовсе уверяет, что Серебренникова надо было скомпрометировать, чтобы не отдавать ему пост директора Московского Художественно-академического театра, который занимает совсем уже старенький Олег Табаков.

Большинство же тех, кто публично высказывался по поводу нового витка дела Серебренникова, едины в убеждении, что, по большому счету, кто заказал режиссера, не так и важно. Вот что сказала в интервью нашей программе издатель и общественный деятель Ирина Прохорова, которая наряду с другими 38 мастерами культуры выразила готовность внести залог за арестованного режиссера.

Сам Владимир Мединский о взаимодействии искусства и государства говорит так:

Удержит ли этот стержень государство от сползания в тоталитаризм или подломится под мощью государственной машины? Вряд ли это зависит сегодня от такого человека, как министр культуры Владимир Мединский. Но хочется думать, что он, спеша с заседания на заседание, с презентации на премьеру, по крайней мере задумывается над этим же вопросом, над которым сейчас размышляет под домашним арестом его антипод – Кирилл Серебренников.