Не прошло и суток с момента подавления военного переворота в Турции, как президент Реджеп Тайип Эрдоган назвал виновного. Фетхуллах Гюлен. Бывший проповедник-имам, бывший союзник Эрдогана, живущий в США философ с миллионной армией последователей – гюленистов. 

Для турецкого президента эта армия кажется опаснее, чем вооруженные люди, пытавшиеся захватить мосты через Босфор. Эрдоган требует от Госдепа экстрадиции Гюлена. Достаточно подозрения в симпатиях к движению Гюлена, чтобы остаться без работы. 

Со своими последователями Гюлен общается по понедельникам в еженедельном видео, записываемом в его скромной резиденции в горах Пенсильвании. Он сразу осудил попытку переворота.  А затем принял журналистов Би-би-си. 75-летний философ выглядел очень утомленным, но говорил спокойно. На вопрос, как он может опровергнуть обвинения в измене, Фетхуллах Гюлен ответил:

«Его дело производить те доказательства, о которых он говорит. Даже если наверху страны есть люди, которые хотят сместить меня, подавить меня и угнетать меня, как жаждущие крови вампиры, даже тогда я не желал бы убрать их анти-демократическими методами  Таково мое отношение к любому перевороту и даже самой идее военного переворота! В этой ужасной ситуации нельзя больше говорить о демократии, нельзя больше говорить о Конституции, нельзя более говорить о республиканском правительстве. Этот режим ведет себя скорее как руководство клана или племени».

Исламский проповедник, призывающий крепить демократию? Турок, целовавший руку папе Римскому? Мусульманин, отдающий должное государству Израиль, осудивший теракт 11 сентября 2001 года? 

Фигура Гюлена не перестает удивлять всех, кто начинает знакомство с его личностью. Выходец из простой семьи, получивший образование в начальной школе, Гюлен стал в процессе непрестанного самообразования самым влиятельным мусульманским философом нашего времени. 

Его учение опирается на традицию, базируется на источниках, святых для каждого последователя пророка Мухаммеда, лишено политических амбиций. Это религиозная моральная философия, излагаемая уже не в проповедях, а в научных трудах и стихотворениях, открытая для мира. В том числе, для диалога с представителями других религий. 

За вклад в межрелигиозный диалог Фетхуллах Гюлен удостоин престижной награды – Премии мира имени Ганди-Кинга-Икеды. Приняв ее, он встал в один ряд с Нельсоном Манделлой и Десмондом Туту.Не удивительно, что Гюлен стал культовой фигурой для миллионов турок. При этом открещиваясь от любых сползаний к культу. 

Сколько сторонников у Фетхуллаха Гюлена? Сосчитать невозможно. Википедия приводит такие цифры: от одного до восьми миллионов. Их иногда называют гюленистами. Сами они свое движение называют «Хизмет» - служение. В его основе лежат идеи Гюлена о добровольном вовлечении людей в социальную деятельность ради лучшего будущего. И не только для Турции, где «Хизмет» начинал с открытия школ в сельских районах, в том числе, в курдских деревнях на Востоке. Потом были подготовительные курсы, позволившие выходцам из бедных семей поступать в университеты, и стипендии для них от благородных спонсоров. А еще- больницы, газеты, книгоиздательства. Постепенно движение вышло за пределы Турции. 

В странах Центральной и Восточной Азии говорят, что если тебе встретится хорошо воспитанный молодой человек, говорящий на английском и на турецком – он явно выпускник школы Гюлена. «Хизмет» оказывал помощь пострадавшим от цунами в Юго-Восточной Азии, жертвам голода в Сомали, землетрясений на Гаити, наводнений в Бангладеш. 

Наверное, вместе с продуктовыми посылками они распространяют Коран? Нет, уверяют «гюленовцы». Религия – личное дело человека. Можно вдохновлять личным примером, своими моральными установками. Но навязывать ислам не нужно. Сейчас гораздо важнее вовлекать мусульман в международное сотрудничество с людьми доброй воли. 

Оказалось, даже в Риге  есть школа, созданная сторонниками движения «Хизмет». Ее директор Синан Чифтлер  в свое время сам закончил первую гюленовскую школу в Турцию, ему довелось увидеть проповедника, чей пример вдохновил его на выбор жизненного пути. Чифтлер сразу охотно согласился ответить на вопросы Латвийского радио 4 и рассказать о движении «Хизмет». 

Вторым моим собеседником стал Фарук Караджан, работающий в Латвии над диссертацией по политологии, возглавляющий общественную организацию Dialogu nams. Наша беседа на английском языке растянулась на целый час, столько важных вопросов о ситуации в Турции хотелось обсудить. Некоторые ее фрагменты вы еще услышите в других передачах нашей радиостанции. Самым главным было, как они сами характеризуют движение, к которому присоединились.

Говорит Фарук Караджан:

««Хизмет» — это вдохновленное исламом социальное движение, основанное на служении ближнему и альтруизме. Оно ставит вопрос о том, что значит быть мусульманином в 21-м веке». 

Школы, университеты, подготовительные курсы для поступления в учебные заведения, больницы и центры гуманитарной помощи существуют на пожертвования. Щедрые пожертвования благотворителей. «Мы объявляем какую-то кампанию помощи, и спонсоры приходят и дают деньги», - рассказывают мои собеседники. 

Подчеркивая: «хизмет» - не иерархическая структура, ни партия, ни секта, ни культ, хотя именно такими словами ругают «Хизмет» его противники. Гюлен, строго говоря, ни его глава, ни формальный лидер. Люди питаются его идеями, но не исполняют его приказов. Он и не отдает приказов, не вмешивается в дела своих последователей. 

Раз в неделю, по понедельникам они слушают его видео выступления по Интернету на актуальные темы. Читают его книги или статьи. Нет никаких членских списков. Никакой иерархии. Это сетевая структура, точнее, сеть без структуры, к которой любой может присоединиться и любой может покинуть. 

Мнение Фарука Караджана:

«У «Хизмета» множество последователей во всем мире, и это порождает иллюзию, что они повсюду. Эрдоган устраивает массовые чистки определенных сегментов общества, преследуя определенных людей. Но у нас нет доказательств, как определить, являются ли эти люди действительно сторонниками «Хизмета»».

А вот что рассказал директор Международной школы «Меридиан», «хизметовец» со школьной скамьи Синан Чифтлер. Профессию учителя он выбрал благодаря Фетхуллаху Гюлену, которого в конце 80-х видел в школе, где учился – первой школе в Турции, открытой непосредственно Фетхуллахом Гюленом.
 
«В 80-х годах 20-го века никто не ожидал, чтобы клерик, имам — называйте, как хотите — открыл бы учебное заведение, которое давало бы современное образование. И когда я учился в школе, в 1987 году, у нас уже были компьютеры. В этом — весь Гюлен. [...] Он собрал религиозные и моральные ценности в одной руке, и современные научные достижения — в другой. И он верил, что мы можем соединить их, чтобы найти свой путь в жизни. Он говорил: объединяйте сердце и ум! И когда его соратники спрашивали его, зачем нам школы, он отвечал так: мы должны давать образованных и умных людей нашей стране».

Синан Чифтлер цитирует один из афоризмов Гюлена, определивших его путь в жизни, выбор профессии учителя: «Всегда держи в своем сердце стул, на который может сесть любой». 

О том, по каким принципам действует его школа, мы расскажем подробнее в другой передаче. Но вот одно Чифтлер подчеркивает решительно: это не религиозная школа, и не турецкая школа. Это латвийская школа, созданная с целью интеграции. То, что профессор ЛУ Леон Тайванс в интервью Delfi назвал «мягким джихадом», по уверениям Чифтлера – ненавязчивое присутствие среди прочих культур, к которым принадлежат его ученики и учителя, и турецкой культуры – на равных. 

«Например, я  угощаю своих коллег баклавой или шиш-кебабом, — смеется он. — А праздники мы празднуем все и песни поем на разных языках».

Общественная организация гюленистов Dialogu nams также никак не осуществляет миссионерскую или религиозную деятельность, подчеркивает Фарук Караджан. У него есть контакты, к примеру, с теологическим факультетом ЛУ, и если будет такое желание, он может пригласить исламских богословов, но сам не организует курсы, не читает лекций об исламе, ни тем более - проповедей. Религия не наш профиль, говорит Караджан. Больше его интересует интеграция латвийского общества. 

Если для Синана Чифтлера одним главным словом, характеризующем Фетхуллаха Гюлена, является слово «образование», для Фарука Караджан таким словом является «мир». По его мнению, уникальность Фетхуллаха Гюлена – в его миротворческих идеях, уважении к другим религиям, готовности к межрелигиозному диалогу. Он с энтузиазмом говорит о встрече Гюлена с папой Римским Иоанном Павлом II  в 1998 г. 

Для мусульман даже светской Турции это был шок. Многие тогда объявили имама Гюлена кяфиром – неверным. Говорили даже, что он вообще не турок. А – армянин. Или крещенный еврей, по другой версии. Кстати, с евреями Гюлен тоже водит дружбу. Он, например, в 2010 г. осудил попытку так называемой «Флотилии свободы» доставить гуманитарный груз, прорвав блокаду сектора Газа. По мнению Гюлена, Израильское государство имеет право на существование и на самозащиту. Не иначе, агент ЦРУ…

Синан Чифтлер рассказывает, как верные Эрдогану СМИ писали на полном серьезе, что Гюлен уже давно мертв, а вместо него сподвижникам показывают созданную в ЦРУ трехмерную проекцию. «Теперь, правда, не совсем понятно, как проекция может руководить путчем!» - грустно шутит он. 

Нельзя не отметить: когда-то Эрдоган и Гюлен были союзниками, выступая за интеграцию исламских ценностей в жизнь светской, дистанцировавшейся от религии кемалистской Турции. Мои собеседники уверяли, что нынешний турецкий президент еще три года назад хвалился пожертвованиями на гюленовские проекты. Моральный авторитет Гюлена был нужен политику, который теперь по словам философа проявляет признаки безумия, отравившись властью. 

Но если отбросить биографические привязки, причина конфликта между этими людьми - мировоззренческая. Своим мнением с нашими радио слушателями делится российский политолог Ильшат Саетов, Директор Центра изучения современной Турции, который в это горячее время оказался в командировке  в Стамбуле. 

«Они происходят из разных ветвей ислама. Эрдоган — представитель политического ислама, который потом перешел в более умеренное русло. Гюлен поддержал Эрдогана, не буквально, но по принципиальным позициям. Но к концу 2000-х годов Эрдоган освободился от всех своих соперников и очень сильно окреп. В этот момент он решил стать и мусульманским лидером всего Ближнего Востока, придумал какой-то квази-халифатский проект. В этот момент он решил все мусульманские общины привести к присяге. Часть из них ему подчинилась, а часть — нет. И наибольшую группу непокорных представлял как раз Гюлен. Судя по его высказываниям, проповедям, каким-то статьям, то у него есть общие точки с западными ценностями. Например, он всегда говорит о правах человека, он всегда говорит о демократии, справедливом обществе, равным доступом к образованию. Правда, это он обосновывает не с западной точки зрения, а с той, что в исламе это все есть. Ислам это больше про веру, чем какие-то внешние институты, и он всегда выступал за то, чтобы ислам был вне политики. Имея ввиду, что политика — это слишком грязное дело для мусульманина».

На мой вопрос, выдаст ли США Гюлена турецким властям, ни один из моих собеседников не ответил отрицательно. Это возможно, хотя трудно представить себе, что Эрдоган действительно соберет убедительные доказательства против Гюлена. Если, конечно, не начнет пытать своих заключенных. 

Сам Гюлен сказал, что он знает, что смертен, и ему все равно, где умирать. Никто из подданных Турции, избравших своим учителем Фетхуллаха Гюлена, не может быть уверен в своей безопасности. Вот что говорит о своей судьбе и о судьбе движения Гюлена Синан Чифтлер, живущий в Латвии.

«Я не чувствую себя в безопасности в Турции. Не только как член движения «Хизмет», но просто как свободный человек, как учитель. Движению «Хизмет» можно положить конец, но мы никогда не станем покорными слугами этого режима. И Гюлен очень ясно выразился про них: своими действиями они помогают ИГИЛ».

Турция – стратегический союзник запада на Востоке. Беда только в том, что мы представляем себе ее как современную и открытую страну. Но она на глазах перестает быть таковой. 

«В этой ужасной ситуации нельзя более говорить о демократии. Нельзя больше говорить о конституции. Нельзя более говорить о республиканском правительстве. Этот режим ведет себя, скорее, как руководство кланом или племенем».