Пора бы уже привыкнуть, что политика в двадцать первом веке будет строиться по законам шоу-бизнеса. Новость о том, что Ксения Собчак решила баллотироваться в президенты России, кажется абсурдом только сначала. Это не абсурд, потому что больше нет нормы. Ушел в прошлое «серьезный политик» — выдвиженец партии с безукоризненной анкетой, с развесистой программой, с высокими, но тщательно скрываемыми связями. В настоящем бал правит тот, кто идеально впишется в вечернее телевизионное шоу.

Всем ясно, что Собчак никогда не обойдет Путина на финише. Но рядом с Собчак уже и Путин смотрится по-другому. Он уже вчерашний день. Даже если он выиграет еще одни выборы. Его страна слишком сильно поменялась и будет меняться еще больше — с каждым появлением Ксюши Собчак на телеэкране. А не звать ее «в телевизор» нельзя. Потому что если это не сделает твой канал, это сделают другие, обставив тебя на раз.

О Ксении Собчак говорили на этой неделе все. C коллегами, c родителями, в парикмахерской и в Фейсбуке. И каждый мог зацепиться за что-то свое. Точнее, за что-то ксенино. В ее биографии хватает сочных деталей, а в личности — красок. Материала тут на целый сериал. Но в нашей сегодняшней передаче «Мир в профиль» мы сконцентрируемся на новорожденном политике Ксении Собчак.

Манифест Собчак о решении баллотироваться в президенты появился в газете «Ведомости» в виде открытого письма. Параллельно в Интернете был запущен видеоролик. Декорацией для столь важной декларации была выбрана собственная кухня. Очевидно, с намеком на то, что на Руси о политике всегда говорят на кухне. Не всегда, правда, на так хорошо обставленной кухне. Но не в «коммуналку» же возвращаться.

Уже на следующий день об этом шутил «Вечерний Ургант». На той же кухне.

И не только Ургант, но и Владимир Соловьев и Максим Галкин. Не смеялся только ленивый.

Но дело стало принимать нешуточный оборот во вторник. Первая пресс-конференция Ксении Собчак. Первый лозунг предвыборной кампании – свободу российским политзаключенным. Первый вопрос из зала – чей Крым? «Украинский», — отвечает кандидат в президенты России. Первое интернет-интервью в программе Юрия Дудя – главная тема — связи с «апешечкой» — администрацией президента, «семьей», к которой Собчак была близка по праву рождения – через своего отца, первого мэра Санкт-Петербурга эпохи перестройки, у которого свою общественно-политическую карьеру начал бывший полковник КГБ, нынешний президент России.

«Владимир Путин помог моему отцу, [глава Росгвардии] Виктор Золотов был охранником моей семьи, но сейчас они мне не семья. Мой отец отстаивал демократические ценности, а Путин не отстаивает», — заявила Собчак.

Первый прямой телеэфир у Андрея Малахова. Эфир совершенно «шоубизовский», странная зрительская тусовка с российскими флажками, детские фотографии и потешные видео, родная мама Людмила Нарусова на разогреве, вертолетчик из Питера, поведавший о замурованном в основании ангела Петропавловского шпиля послании Анатолия Собчака своей наследнице…

Ксения пытается пробиться через всю эту патоку, но неминуемо застревает в ней, потому что – куда денешься, - это ее среда обитания. Шоудива! Или все-таки политик?

Я задаю этот вопрос моим знакомым. «Новым российским», живущим в Латвии. Людям близких политических убеждений, но, оказывается, диаметрально противоположных взглядов относительно политического потенциала Ксении Собчак. С Еленой Лукьяновой – просто прямое попадание. Уже после договоренности об интервью узнаю, что моей собеседнице предложено стать экспертом избирательного штаба Ксении Собчак по состоянию законности, судебному и конституционному строительству.

Антон Лысенков, некогда выпускающий редактор и зарубежный корреспондент lenta.ru, ныне главный редактор онлайн издания Spektr.press, лично Ксению Собчак не знает. Судит о ней исключительно по делам, то есть по их отражению в масс-медиа. Ни первые интервью Ксении в новом качестве, ни сама идея о ее выдвижении в президенты ему, мягко говоря, не нравятся.

Наконец, в пятницу в своем видеоблоге выдвижение Собчак прокомментировал Алексей Навальный.  

Президенские выборы в России пройдут через четыре с половиной месяца.