Погибшего в Центральной Африканской республике в конце июля военного корреспондента Орхана Джемаля похоронили во вторник на мусульманском участке Хованского кладбища Москвы. Он был самой заметной фигурой в маленькой съемочной группе из трех человек, работа которой проходила в обстановке секретности, можно сказать, на свой страх и риск. Журналист, оператор и режиссер. Орхан Джемаль, Кирилл Радченко, Александр Расторгуев не аккредитовались при международной миссии ООН, у них не было касок и жилетов с опознавательным знаком "Пресса".

Первоначальная версия гибели – ограбление, времена и нравы в этой стране, называемой «черной дырой континента» суровые, как пишут эксперты, «здесь идет война всех со всеми». Версия коллег – россиян убрали те, кто не желал, чтобы собираемая ими информация стала достоянием гласности.

Следы ведут к российской частной военной компании «Вагнер», чье присутствие в ЦАР вышло за пределы мандата ООН, когда-то выданном России. Т

ой самой, которая воюет в Сирии по-пиратски, подчиняясь приказам, но не закону. Российский МИД это утверждение назвал «беззастенчивой дезинформационной вакханалией».

В сегодняшней передаче её автор Анна Строй решила отступить от принципа, о котором  договорились при ее запуске: мы не делаем из этой программы некролога: "Отступаю по причине коллегиальной необъективности. Со времени юношеского увлечения Хэмингуеем я втайне завидую военным корреспондентам и, подозреваю, ни одна директива по гендерному равенству не изменит то, что заложено Господом Богом в разделение человечества на мужчин и женщин: военкор -  профессия мужская. В одном из видео интервью Орхана, которые я просматривала, готовясь к эфиру, о работе военкора говорилось как о квинтэссенции журналистики, особенно в условиях, когда журналистика съеживается, как шагреневая кожа".

Начинать рассказ об Орхане вообще надо с его отца – Гейдара Джемаля, фигуры необычайно популярной в среде российских, да и не только российских мусульман. Сыну не нравилось, когда отца называли «отцом российского», а тем более, «русского ислама». Правильнее назвать его религиозным философом. Книгу Гейдара Джемаля начинала, но не осилила. Сын писал гораздо проще, крепче. Список стран и конфликтов, о которых он свидетельствовал, долог: Нальчик, Ош, Андижан, Цхенвали, СлАвянск, Кабул, Грозный, Триполи. После Центральной Африканской Республики собирался в Сирию. Писал о войне как о драме, без цинизма и клише, по возможности. докладывая о том, что происходит по обе стороны фронта, но свою позицию имел и обозначал четко. Например, признался:

Джемаль честно признавался, что любит…. войну.

Звучит,  кощунственно. Но что уж, из песни слова не выкинешь.    

Его крестный отец в журналистике, так сам Орхан называл Дмитрия Андреевича Муратова, многолетнего главного редактора «Новой газеты», оставившего этот пост прошлой осенью, признает, что война действительно была страстью Джемаля. Я попросила Муратова об интервью почти сразу, как СМИ принесли новость о гибели журналистов. Наш разговор удалось записать не сразу, помимо очередного номера Муратов занимался этим, как африканский снег на голову, свалившемся несчастьем: транспортировка тел россиян на родину, странное исчезновение свидетельства о смерти Джемаля, похороны. Только в день прощания мы наконец нашли эти десять минут: «Я не спешу сегодня…»

Мы начали с разговора о независимом расследовании, которое объявил по факту гибели Орхана Джемаля, Кирилла Радченко и Александра Расторгуева Михаил Ходорковский. «Об этом Михаил Борисовича спросите, - открестился Муратов. – я не уполномочен». Но о самой версии заказного убийства «Новая газета» написала практически сразу же, равно как и о том, что центральноафриканский след ведет к «Вагнеру».

Поминальную молитву по нему прочли в московской Соборной мечети и в святыне Аль-Акса в Иерусалиме, где он успел помолиться год назад.

Делал серию репортажей о борьбе арабской улицы против ограничений, наложенных израильскими властями на посещение этой мечети.

В отличие от Аркадия Бабченко Джемаль умер по-настоящему. Не знаю, как там гурии в раю, а коллеги-журналисты встретили его смерть серьезно и достойно. Джемаля уважали даже противники.