Решение суда по делу о Золитудской трагедии непременно будет обжаловано (причем, скорее всего, сразу несколькими сторонами), но при этом оно дает еще «зеленый свет» для исков против государства, считает Евгения Тверьяновича-Боре, представляющая потерпевших в уголовном деле об обрушении магазина Maxima в Золитуде.

18 февраля суд Пардаугавского предместья Риги огласил приговор по делу о трагедии в Золитуде (об обрушении крыши в магазине на ул Приедайнес, 20, из-за которого погибли 54 человека и десятки получили ранения).

Сейчас, спустя девять месяцев, участники процесса наконец получили полный текст решения, занявшего более 1 200 страниц. Чтобы подготовить обжалование приговора, который судьи писали почти год, у потерпевших, у прокуратуры, у строительного инженера Ивара Сергетса, который в деле об одной из худших техногенных катастроф в истории Латвии признан единственным виновным, есть всего двадцать дней.

Зимой после оглашения приговора судьи объясняли свое шокировавшее многих решение ошибками следствия и обвинения и даже намекали на недобросовестность прокуроров. Сейчас на специальной пресс-конференции, посвященной подготовке полного текста приговора, линия поведения не изменилась.

«С такой аргументацией суд выступает с того момента, как 18 февраля провозгласил сокращенное решение. По мнению потерпевших, моих клиентов, это просто попытка суда оправдаться перед обществом.

Эти пресс-конференции, инфографика, где подсчитано, сколько было заседаний, участников процесса, сколько процессуальных действий было проведено, – все это говорит только об одном: о том, что суд каким-то образом пытается снять с себя ответственность за такое решение, в результате которого был осужден только один обвиняемый»,

комментирует позицию суда Евгения Тверьяновича-Боре. Она подтвердила, что вся аргументация суда сводится к тому, что позиция государственного обвинения была недостаточно стройной и толком не ясной ни обвиняемым, ни суду.

«Но в то же время встает вопрос: какова тогда роль суда в этом огромном процессе и вообще в государстве? Неужели суд абсолютно освобождается от обязанности оценивать все доказательства, которые находятся в материалах дела?», – задается вопросом представитель потерпевших.

По ее словам, отведенный для обжалования срок слишком мал, учитывая гигантский объем решения и времени, которое на его подготовку (и перевод на русский язык) затратил сам суд. При этом, подчеркнула участница «Подробностей», апелляцию могут подать и прокуроры, и категорически несогласные с судом потерпевшие, и Ивар Сергетс.

«Я не сомневаюсь, я уверена, что его защитник будет подавать апелляционную жалобу. Потому что никакими законами логики не объяснить, как в таком огромном процессе [строительства], в котором столько много звеньев и предусмотрен механизм согласования, получения подписей – как во всем этом может быть виноват человек, который проводил первоначальные расчеты, один инженер», – сказала Е. Тверьяновича-Боре.

Она обратила внимание, что в апелляционном суде дело рассматривается по существу, и потому все аргументы и доказательства снова должны быть проанализированы, что тоже может занять немало времени. И что в перспективе возможен иск и против государства.

«Суд возлагает долю ответственности на государство, так как на момент происшествия и совершения преступного деяния на территории Латвии не существовало детального регулирования этой сферы [строительства, согласования проектов и др]. И только после этой трагедии законодатель действительно внес изменения в нормативное регулирование, и сейчас оно достаточно четко разграничивает права и обязанности каждого из ответственных лиц на протяжении всего процесса строительства.

Поэтому потерпевшие такой комментарий и заключение суда считают «зеленым светом», чтобы впоследствии в случае, если апелляционные жалобы не будут удовлетворены, подавать иск против государства – вплоть до Европейского суда по правам человека»,

заявила адвокат.