Сегодня мы отправляемся на север Латвии. Между севером и югом Латвии разница совсем небольшая, как по климату, так и по народонаселению. И там, и тут - везде пусто. А находимся мы в маленьком поселке Омули, километрах пятнадцати от Эргеме - волостного центра между Руйиеной и Валкой.

Название «Омули» не имеет ничего общего со знаменитой байкальской рыбой омуль, а происходит от бывшего здесь имения «Гомельн», вошедшего в историю победой русских войск над шведами в Северной войне. Также оно славится своими огромными вековыми дубами. 

А ещё Омули знамениты тем, что вот уже двадцать с лишним лет здесь с ранней весны до глубокой осени на хуторе «Чалас» живет выдающийся латвийский художник Артур Никитин.

Как Раймонда Паулса, портрет которого художник писал еще в семидесятых, называют «Маэстро», так об Артуре Никитине, говорят: «Мэтр».

Сюда, в сельскую усадьбу Мэтра, меня привез руководитель Ассоциации художников Русского Дома Юрий Славик. На огонёк пришла соседка художника Аустра Пиебалга. Заодно посетовала, мол сломался пополам огромный дуб возле хутора художника. Ствол почти перегородил дорогу.

Меня впечатлила мастерская художника. Это огромный сложенеый из валунов амбар. Именно здесь рождаются его смелые идеи и известные произведения Мастера.

А его Маргариту зовут Тата. Тамара, с которой художник прожил пятьдесят пять лет. Она по профессии - геолог, в юности ходила в экспедиции, заведовала редакционно-издательским отделом Института морской геологии. Издавала научные труды. Она была настоящей музой Никитина, воплощением его идеала женщины. Так же она писала тексты к его выставкам и буклетам, и очень часто придумывала названия к его картинам.

- Почему, я на ней женился? - говорит Никитин в одном из интервью. «Она абсолютно рыжая была. Типа моркови и с огромным количеством веснушек. Как ее увидел, сказал: «Татка, ты будешь моей женой, и на этом разговор кончаем». А темперамент: рыжие есть рыжие. Каждый рыжий человек представляет общественную опасность».

Никитин сразу предупреждает: Тата –тема запретная. Чуть больше года, как она на небесах. Но очень болит.

Артур Петрович гостеприимен. Любит компанию, людей. Возможно, поэтому

его главный жанр - портреты. Он написал их тысячи. По его портретам можно составить иконографию эпохи. Он писал Высоцкого и Бродского, Яниса Паулюка и Беллу Ахмадуллину, Евтушенко и множество других  известных и неизвестных личностей.

Но после ухода из жизни сына, потом Таты, а затем автомобильной аварии, все изменилось. Хотя в автоаварии он часто попадал: машина в хлам, а он как огурчик. Но сейчас все иначе. Поэтому и темы мрачные.

Из текста Чарны Рыжовой и Тамары Никитиной к альбому 2009 года: «Мой отец стал проректором Сельхозакадемии. Тогда ее из Риги перевели в Елгаву, которая вся лежала в Руинах, в том числе и знаменитый дворец Растрелли. Если бы не мой отец, его бы не восстановили. Нашел семью староверов Савельевых, которые были уникальными мастерами. Работая с ними я досконально изучил мастерство штукатура, что в студенческие годы помогало мне зарабатывать на халтурах, и привили чувство гордости мастера, выполнившего свою работу лучше других.»

Электричество в доме, где живёт Никитин, естью А за водой приходится ходить во двор к спице. К ней присоединен шланг. Так под шлангом можно мыть посуду и умываться, а туалет, как и принято на деревне: сухой, в сарае, через двор.

Большое интервью - в аудиозаписи передачи