Она говорит, что ждала этого всю жизнь. Год назад, во время трансляции финала конкурса «Евровидения» из Стокгольма, Юлия Самойлова заявила своим родственникам: «Вот увидите, на следующее «Евровидение» возьмут меня!» Ее взяли. Но возможности девушки, передвигающейся на инвалидной коляске с детства, ограничены ныне не болезнью, а политическим противостоянием Москвы и Киева: СБУ запретила певице въезд в страну на три года за участие в фестивале, проведенном весной 2015 года в оккупированном Крыму. 

Она поет с детства. Мама Рита учила больную девочку не принимать в болезнь в расчет. Папа Олег считал свою дочку красивей Барби. Границы уютной квартиры в северном городе Ухта всегда были распахнуты для ее таланта и воли.

За свои 27 лет она лишь сделала лишь несколько шагов — в одиннадцатимесячном возрасте, повинуясь инстинкту встать на ножки. Диагноз был поставлен не сразу. Сначала думали, что девочку обездвижила неудачная прививка от полиомиелита. В 13 лет был поставлен диагноз — спинальная амиотрофия Вердинга-Гоффмана, редкое генетическое заболевание, вызывающее поражение нейронов спинного мозга. Излечению не поддается. 

Какой верой в дочку надо было обладать родителям, чтобы побуждать ее выступать на концертах — сначала школьных и городских, потом на разных фестивалях. Юля училась в обычной школе, снося насмешки одних и жалостливые взгляды других. В 19 лет организовала группу тяжелого рока и стала самой знаменитой девушкой в Республике Коми. Познакомилась по интернету с будущим мужем, которого не отпугнула ее инвалидность.  

 
Переломом в судьбе Юлии Самойловой стало ее участие в музыкальном конкурсе «Фактор А». Примадонна пожаловала ей своей личный знак отличия – золотую звезду Аллы Пугачевой. И, само собой разумеется, кто, как не Юля, должна была выступить на Паралимпиаде 2014 года в Сочи. 

Выдвижение Юлии Самойловой на «Евровидение» в Киев многие сочли провокацией. Сначала — провокацией музыкальной: Россия будет давить на жалость, и когда прелестная беззащитная девушка в инвалидной коляске вернется домой без награды, можно будет сказать, что ее обошли из-за ее состояния здоровья. Или национальности. Теперь говорят о провокации политической: Крым — красная тряпка в отношениях России и Украины. Концерт в «невашей» Керчи стал причиной запрета на въезд в Украину Юли Самойловой. Просчитывали ли это те, кто выдвинули Юлю? Конечно, просчитывали. Но почему Киев повелся на эту провокацию? Неужели другого выхода не было?

Этот вопрос я задала трем разным людям, согласившимся на комментарии нашей программе. 

Первым был официальный спикер «Евровидения-2017» Павел Шилько. 

Кстати, одна деталь. Открыв интернет, я обнаружила, что запрет на въезд иностранцев на временно оккупированную территорию Крыма в обход границы Украины, на основании которого вынесено решение СБУ, вступил в силу 4 июня 2015 года. Фестиваль «Мир спорта и добра», на котором выступила Самойлова, состоялся 15 июня, через 11 дней. Закон обратной силы не имеет, но не стоит ли руководствоваться не только буквой закона, но и духом. Я попросила дать правовую оценку запрета Службы безопасности Украины декана юридического факультета Рижского университета Страдыня Андриса Вилкса. Вот что он ответил.

Моим третьим комментатором будет Мирослав Кодис, основатель Клуба «Евровидения» в Латвии. В день, когда передача выходит в эфир, в Риге пройдет пре-парти песенного конкурса. Будет ли на нем сказано хоть слово в защиту российской певицы?

Мне искренне жаль, что судьба такого стойкого и талантливого человека, как Юля, попала в жернова большого противостояния, и пока искусство не в состоянии преодолеть его. Мне стыдно, когда мои украинские друзья изгалялись в Фейсбуке, поддерживая чей-то бредовой пост о том, что российскую певицу — еще до вынесения ей запрета на въезд — нужно встретить в аэропорту кавалькадой ребят-колясочников, ставших инвалидами, воюя за свою страну. Я понимаю логику тех, кто возмущался тем, что Юля Самойлова пела в Крыму тогда, когда туда к родне не пускали крымскую татарку Джамалу, принесшую Киеву второй раз право проводить «Евровидение». И боль тех, кто до сих пор помнит, что творилось в Киеве и других украинских городах, когда в Сочи проходили Олимпийские и паралимпийские игры. Но если есть хотя бы хрупкая возможность построить, а не разрушить мост, разве не надо ее использовать?

Это было мнение Мирослава Кодиса. И если диалог Европейского вещательного союза и властей Украины еще продолжается, я очень хочу, чтобы им удалось найти решение в пользу Юлии Самойловой.