Метамодернизм — сравнительно новое явление, пришедшее на смену постмодернизму. В чем принципиальное отличие этих концепций и как метамодернизм объясняет явления современности — обо всем этом в программе Латвийского радио 4 «Теория всего» рассказал лектор Факультета истории философии Латвийского университета и исследователь Института философии и социологии Латвийского университета Игорь Губенко.
По словам ученого, метамодернизм в социокультурном дискурсе описывает синтетический путь между ценностными контрастами, освобождая индивида от какой-либо из крайностей. В широком смысле метамодернизм культивирует искренность и мотивирует к действию, тем самым конструктивно отличаясь от более циничной повестки постмодернизма.
«Искренность — это именно то понятие, которое постмодернизм не может в себя вобрать. Постмодернизм не знает, что с ней делать. Искренность — это не просто правда, это внутренняя психологическая правда субъекта. В метамодернизме искренность — один из полюсов колебания. Постмодернистская ирония продолжает быть значимой, мы не можем вернуться к модернистской наивности, когда мы воспринимаем все вокруг как нечто правдивое, чуть ли не природное.
Мы должны осознавать, что социальная реальность вокруг нас конструирована, она во многом структурирована, дискурсивна, текстуальна, и так далее. Но в то же время мы должны оставить место для искренности, для неких аутентичных, неподдельных мотиваций к действию,
не поддаваться той апатии, которую, как считают авторы концепта (философы Тимотеус Вермюлен и Робин ван ден Аккер, — прим.ред.), пост-модерн может взращивать. И, неким таким вот парадоксальным образом, колеблясь между этими и многими другими противоположностями, как-то осмысленно существовать в мире, производить осмысленный культурный продукт», — пояснил Губенко.
Он отметил, что метамодернизм — весьма молодой концепт, появившийся в академическом поле лишь в начале 10-х годов нынешнего века. Несмотря на то, что теоретическая школа классического метамодернизма изучает, главным образом, культуру и искусство, концепт имеет более глобальный методологический потенциал.
«Современное искусство в наши дни во многом мотивировано некими аутентичными, искренними амбициями как-то повлиять на ситуацию в мире. Этический призыв и цель искусства, отмеченные с античных времен, находят свое воплощение в современном искусстве. Не просто производить симулякры, цитаты, некие ироничные комментарии, но как-то резонировать в своей работе некие очень существенные проблемы современности. Будь то экономическое неравенство на мировом уровне (мы знаем, что большая часть представителей современного искусства придерживаются левых политических взглядов). [...] Это и климатические изменения, как один из факторов возникновения метамодернизма. Кроме того, это экономический кризис 2008, ощущение нестабильности, понимание, что история не кончилась, как утверждал Фукуяма. [...] Этот тренд наблюдается независимо от текста, несмотря на то, что многие представители современного искусства даже ничего не слышали о метамодернизме», — отметил исследователь.
Примечательно, метамодернизм ищет синкретики и с наукой.
«Постмодерн все же ассоциируется с антинаучностью. Теоретики постмодернизма не претендуют на научность своих построений и пытаются как раз-таки указать, что наука как дискурс является лишь некой языковой игрой. Здесь же мы видим (опять-таки, следуя принципу колебания) некий синтез. То есть, наука и искусство ищут некий синтез. Попытки синергии между современной наукой и современным искусством все более последовательны и ярко прослеживаемы даже у нас в Латвии. [...]
Метамодернизм внедряет научные разработки в искусство и делает искусство более осмысленным, а науку — более доступной широкому кругу»,
— сформулировал Губенко.
Главная же задача метамодернизма — в освобождении от инертности.
«Прагматичный идеал, которому мы должны следовать в категориях метамодернизма — комбинировать искренность, максимализм.
Но в то же время есть противоположный полюс нашего состояния — циничное лицемерие, ироничное отношение, ничто не является настоящим, все вокруг конструировано, симулировано. В этом парадоксальном колебании мы как-то пытаемся освободиться от обеих крайностей. Они сохраняются, но движение между ними помогает нам не становиться их жертвами», — заключил ученый.
Более подробную беседу о метамодернизме слушайте в подкасте выпуска программы.
Ieteikt
Latvijas Radio aicina izteikt savu viedokli par raidījumā dzirdēto un atbalsta diskusijas klausītāju starpā, tomēr patur tiesības dzēst komentārus, kas pārkāpj cieņpilnas attieksmes un ētiskas rīcības robežas.
Добавить комментарий
Добавить ответ
Чтобы оставить комментарий, Вы также можете войти в систему, используя свой профиль draugiem.lv, Facebook или X!
Draugiem.lv Facebook X