В Беларуси счет политзаключенным пошел на сотни, и нет почти никакой надежды, что без неких особых обстоятельств люди, попавшие в жернова системы, найдут справедливость в национальных судах, рассказывает заместитель председателя правозащитного центра «Весна» Валентин Стефанович. Дела заводят за хлопки и выкрикивание лозунгов, реальный срок можно получить за толчок милиционера, даже после того, как тот тебя избил перед видеокамерой.

«Сейчас – период жестких репрессий. Как понимаю, власти решили, что взяли ситуацию под контроль, сбили волну массовых протестов, а теперь принимают все меры, чтобы предотвратить их повторение весной. Поэтому сейчас происходит террор, репрессии приобрели небывалых размах, затронули абсолютно все слои общества – и активистов, и журналистов, и обычных граждан, и правозащитников.

По нашему мнению, ситуация будет усугубляться и дальше. Количество политзаключенных постоянно растет. Нынешняя цифра, 220 человек, далеко не окончательная и реальное их число гораздо больше, просто мы еще обрабатываем информацию из судов и постепенно принимаем решения о признании новых людей политзаключенными. Буквально сегодня еще четверо будут признаны новыми политзаключенными. […] Цифра еще увеличится и может достичь 300-400 человек», – рассказал юрист, правозащитник Валентин Стефанович Латвийскому радио 4.

Множество дел рассматривается с нарушением базовых принципов – в частности, равенства перед судом, презумпции невиновности, с игнорированием существенных ходатайств защиты и без всестороннего рассмотрения всех фактов.

За убийства и пытки дела не открывают

«Многие суды проходят в закрытом режиме в лучшей советской традиции судов над диссидентами – туда не допускают ни представителей общественности, ни правозащитников, ни СМИ. Естественно, мы это однозначно оцениваем, как нарушение прав», – сообщил он.

«Да и вообще мы видим, из чего сейчас выводят, из чего выводят сейчас составы уголовных преступлений. Например, 342 статья [Уголовного кодекса] – групповые действия, грубо нарушающие общественный порядок. По факту достаточно, чтобы человек просто шел по дороге, кричал лозунги и хлопал в ладоши – и из этого выводится состав уголовного преступления!», – рассказывает зампред центра «Весна»

В то же время, утверждает он, за все это время не возбуждено ни одного дела по факту пыток, хотя имеется огромное количество, более полутора тысяч, соответствующих заявлений. Ни одного дела по факту смертей участников протестов, включая гибель Романа Бондаренко, которого перед камерами избили, затолкали в микроавтобус, а спустя некоторое время в тяжелейшем состоянии доставили в больницу, где он умер, не приходя в сознание.

«Там нет никаких подвижек, никаких дел не возбуждено – проверка продлена и длится уже который месяц, а самого дела нет»,

возмущается собеседник «Подробностей».

Толкнул, упал, стали избивать

В то время, как убийства не влекут за собой уголовных дел, толчок полицейского приводит к реальному сроку. В чем убедился 22-летний Евгений Калиновский, приговоренный к четырем годам лишения свободы.

«Женя никогда политически активным не был, и это было его первое и последнее мероприятие. 14 июля –  в день, когда не зарегистрировали [Виктора] Бабарико и [Валерия] Цепкало в качестве кандидатов в президенты – люди начали собираться на улицах. Выходили, хлопали в ладоши, кричали разные кричалки. Все было достаточно мирно, пока сотрудники правоохранительных органов не стали проявлять агрессию. Когда начали появляться фотографии, видео с места событий в Instagram, Telegram-каналах, на новостных каналах, стала высматривать, нет ли там кого из моих близких, и заметила рюкзак Жени, который подарила ему на день рождения. [...]

Там задерживали молодого парня, и Женя побежал вслед за сотрудником милиции, пихнул его в спину, чтобы отвлечь. Они вместе упали с горки. […] Там уже Женя оказался на земле, сотрудник начал его избивать, подбежал еще один, тоже нанес несколько ударов. Потом успели подбежать люди… Это вдохновляет, когда видишь, что за твоего любимого человека заступается такое огромное количество людей», - рассказывает «Подробностям» подруга Евгения Марта Шпиндер о событиях, которые привели молодого человека за решетку и за которыми она следила, находясь в Польше.

В тот же день Е. Калиновского не задержали, это произошло только через пару недель, 27 июля. После чего он провел полгода в заключении в ожидании суда. И, по ее словам, это ожидание было самым тяжелым, поскольку не было понятно, что делать: обращаться в СМИ, в правозащитные организации или этим можно только навредить.

Обвинение выдвинули по упомянутой статье об «организации и подготовке действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активном участии в них» и еще по одной – о насилии или угрозе насилия в отношении сотрудника правоохранительных органов.

«Просто не захотели их слушать»

«Я, имея перед глазами примеры других людей в похожих ситуациях, ожидала, что может быть большой срок. Но была какая-то надежда. Мы знали бэкграунд судьи, что он рекордсмен – назначил административных арестов больше, чем кто-либо другой в Беларуси. Но на первый взгляд, все было неплохо, судья был вежлив, адекватен; Женя хорошо выступал, адвокат хорошо защищал… У так называемых потерпевших было много нестыковок. Но, к сожалению, прокурор запросила 4 года, и это одобрили», – продолжает Марта.

По ее словам, главным доказательством в деле была та самая видеозапись, где видно, что Евгений толкает сотрудника органов, а потом тот его избивает вместе с напарником.

«Это видео хорошо показывает ситуацию. По нему была проведена экспертиза, в ней было много нестыковок, но судья отказался вызывать эксперта, хотя адвокат подал ходатайство. […] Ну и не был опрошен никто из обычных людей – из тех, кто там присутствовал, хотя многие из них были задержаны тоже.

То есть у судьи, следователей, прокурора к этим людям был доступ, просто они не захотели их приглашать и слушать. И такого очень много»,

охарактеризовала Марта процесс над Евгением. Правозащитный центр «Весна» признал Евгения Калиновского политзаключенным, сейчас Марта Шпиндер пытается выйти на международные организации вроде Amnesty International, чтобы привлечь их внимание к этому делу, в соцсетях организует кампанию в поддержку Евгения и обещает, что несправедливый приговор будет обжалован.

Протесты сближают режимы

Впрочем, как говорит Валентин Стефанович из центра «Весна», на справедливость на национальном уровне в подобных делах надежды крайне мало, а в ЕСПЧ пострадавшие обратиться не могут, так как Беларусь не является членом Совета Европы. Так что к освобождению скорее может привести не правосудие, а некие другие факторы – например, политика, геополитика. Хотя обжаловать несправедливый приговор все равно надо, считает юрист.

«Мы сами задействовали все международные механизмы, которые только возможны. [...] Есть ряд политических инструментов – таких, как санкции, в том числе экономические. Возможно, они будут ужесточаться, и мы надеемся, что власти будут вынуждены пойти на уступки и смягчение нынешней ситуации и освободить часть или всех политзаключенных. Но пока никаких признаков этого нет», – констатирует он.

Он вспоминает, что прошлый похожий кризис в Беларуси возник в 2010-м, и тогда из-за внешних событий (угрозы санкций США и ЕС, а потом и российско-украинского кризиса) большинство политзаключенных выпустили уже в 2011-м, а последних – до 2015 года. Но повторится ли тот сценарий сейчас, В. Стефанович сейчас предсказать не берется, особенно с учетом протестов в Москве.

«Мне кажется, что это приводит к еще большей консолидации режимов – как сказал Лукашенко, «мы с Путиным оказались в одном окопе». Он же всегда утверждал, что происходящее в Беларуси, это только тренировка того, что должно произойти в России, и тут мы видим, что и в России начались выступления.

И это как бы подтверждение его слов, что это всемирный заговор против России и Беларуси, которые ведут независимую самостоятельную политику, что не нравится странам Запада. Это их старая идея – про вмешательство извне. Так что происходящее в России влияние оказывает, и я бы не сказал, что положительное»,

признал правозащитник.