Каждый день в коридорах Латвийского радио можно услышать, как кто-то низким бархатным голосом напевает себе под нос весёлые песенки. Коллеги знают – это Мара Эглите. Она в стенах Дома радио провела 35 лет.

Мара Эглите первая приветствовала радиослушателей в программе «Домская площадь». Именно её голос звучал в радиоприёмниках во время судьбоносных событий конца прошло века. Именно под её руководством до сих пор живёт уникальный для всей страны Радиотеатр.

О карьере диктора Мара не мечтала. Выучилась в Питере на режиссёра и по распределению вернулась в Латвию работать в Художественном техникуме. Всё решил случай. Однажды она вела мероприятие, на котором присутствовали работники радио. Услышав её волшебный голос, они сразу поняли: её место здесь – на радио.

Мама одного из бывших коллег как-то предположила: наверное, Мара пьёт и курит, поэтому у неё такой низкий голос. Коллега лишь рассмеялся в ответ, так как это в корне не соответствовало действительности.

Впервые на особенности голоса, которые сама Мара до этого не замечала, она обратила внимание в 9-ом классе. Она играла в театре в драматическом ансамбле. После спектакля ей сделали комплимент. Мара задумалась: и правда, а что ж у неё за голос-то такой.

25 лет Мара работала диктором. В 80-е годы именно дикторы были столпами радиостанции. Работали по двое. Не как сейчас. И объёмы информации, которые выдавали в эфир представители этой профессии, поражали воображение. Журналист подготавливал материал, текст, а диктор озвучивал. Новости читали каждый час. Уже тогда был редактор, который работал на новостях. Отдельный кабинет занимал цензор.

«С тех времён у меня осталась привычка. Раньше диктору выдавали карандаш с тёркой на другом конце. Когда мы готовили текст, то проставляли логические ударения. Весь лист был разрисован. С тех пор – вот уже 25 лет – ручка в руках. И всегда говорю: следите, чтобы не ушла с ручкой, потому что если чем-то пишу, то забираю пишущие принадлежности с собой.

Я не замечаю, как это делаю, но всех предупреждаю: я краду ручки.

От девочек в секретариате часто слышу: «Эглите, оставь ручку, оставь ручку!». Говорю: «Извините! Простите!». У меня всегда что-то должно быть в руках», - рассказывает Мара.

Работали дикторы по сменам. Утренняя вахта начиналась в 6 часов. И если сейчас ведущих утренних программы на работу доставляют служебные машины, тогда такой роскоши не было – дикторы либо ночевали на работе, и, порой, заспавшись, бежали читать известия прямо в ночной рубашке, либо добирались в Дом радио своим ходом.

«Помню, Вилма Калея – русский диктор – рассказывала, что как-то раз, опаздывая в 6 утра на работу, выбежала на трамвайные пути и стояла. Трамвай остановился. Она объяснила в чём дело, и её «подвезли», - вспоминает Мара.

Курьёзных случаев была масса. Однажды утром зазвонил домашний телефон, голос коллеги спросил Мару: «Как вы думаете, не должны ли вы уже быть в студии?». Она глянула на часы… и – о, ужас! – да, должна. Муж Мары спросонья в трусах бросился заводить машину, чтобы быстрее ветра домчать супругу на работу. Всё обошлось. В назначенный час как ни в чём не бывало Мара сидела в студии и читала последние известия.   

В паузах между информационными блоками, когда очередь читать переходила к коллеге, Мара красила глаза. Это далеко не самый необычный навык, которым она овладела за время работы диктором. Мара как Цезарь научилась делать несколько дел одновременно: смотреть любимый сериал и параллельно читать новости в эфире. Ну, разве не высший пилотаж?

«Рабыня Изаура», «Просто Мария»… Мыльные оперы Мара слушала в монтажной, где сидит оператор. Там стоял телевизор. В наушниках шёл звук от сериала, а в микрофон она читала новости и спортивные известия. При этом ничего не путала и не сбивалась.       

Когда с утра новости читает бодрый задорный голос, радиослушателю сложно представить, что в студии диктор, возможно, сидит в ночной рубашке и красит глаза. Да, бывает всякое. Особенно, когда работаешь в паре.

«Сандра Глазупа, Мартиньш Хофманис, который сейчас работает архитектором, и покойный Зигуртс Кейзерс - им только палец покажи, они уже под столом, - иронизирует Мара. - А второму-то нужно как-то собраться. Импровизировать нельзя, нужно читать чётко по тексту. Не дай бог слово «вправо, влево» – пиши объяснительную почему. Тексты редактировали, утверждали. Нельзя было никуда сдвинуться».

Мара Эглите получила приз как лучший диктор года и медаль за работу во времена баррикад. Тот период жизни она вряд ли когда-то сможет забыть. Работать на Домской площади, в эпицентре судьбоносных событий было непросто.

Одно из главных правил диктора – никогда не показывай слушателю свои эмоции. Пусть на душе скребут кошки, пусть в жизни миллион проблем – в студии у тебя всё хорошо. Как по Станиславскому – калоши оставляем в гардеробе. Маре в этом нет равных. Однако был момент в её карьере, когда эмоций она сдержать не смогла:

«Вошла в здание радио 21 августа, после путча. Это было вечером. Кое-что было разрушено. Там, откуда сейчас вещает Радио Классика, располагалась третья студия. Были подготовлены тексты. Я говорю и начинаю плакать. У меня 21 августа как раз День рождения. Пришёл Табунс с цветами, но он не знал, что у меня День рождения, и с бутылкой водки. Я пригубила».

Голос Мары Эглите – визитная карточка Латвийского радио. Он покорил сердца ни одного жителя Латвии. Сюда, в Дом радио, Маре несли цветы, подарки от поклонников. И несмотря на то, что сейчас её нечасто можно услышать на волнах, люди до сих пор помнят этот удивительный тембр:

«Встречаешь людей, и они говорят: «Мы с вами, наверное, где-то встречались». Может быть, не исключено. И думают-думают-думают. Некоторые, наоборот, сразу узнают. Бывает, говорят, что помнят мой голос ещё с детских лет, и тогда я вспоминаю о возрасте».

Последние десять лет Мара Эглите руководит уникальным для всей страны проектом Радиотеатр, который так же как и Латвийское радио в 2015 году отмечает свой 90-летний юбилей. В сложные периоды Радиотеатр оказывался буквально на грани закрытия, но тем не менее его удалось сохранить. И ко Дню рождения радио Мара подготовила особенный подарок:

«По вечерам у нас время сказок. Обычно тексты озвучивают актёры. А сейчас мы решили, что это будут делать люди, которые работают на радио. Получилось более 50-ти сказок. Последнюю сказку из этого цикла прочитаем 22 декабря. Как это будет – послушайте! Читает даже Раймонд Паулс».

Первые записи сохранились лишь с 1950-ых годов. Для юбилея радио – 90-летия – их извлекают из архива и обработают для эфира. Слушателям будут интересны нравы и голоса былых лет. Вестниками времени стали Вия Артмане, Элза Радзиня, Жанис Катлавс и другие. Этих голосов не найти нигде, кроме как в архивах радио.    

В юности Мара Эглите мечтала стать врачом. Да, ей нравилось помогать людям. И если бы не плохие оценки по химии, может быть она поступила бы на медицинский. Но… пошла в режиссёры. Хотя и для медицины она нашла место в своей жизни: «Я была санитаркой. Все ждали, когда я приду на работу. У меня был белый халатик, шапочка, длинные белые волосы. И клизмы ставила, всё делала». И по сей день Мара при необходимости делает домочадцам уколы. Даже в вену.

Любовь Мары к людям поражает. Это человек, который просто не умеет обижаться. Всегда с улыбкой на лице, всегда в хорошем расположении духа, всегда полна энергии. Она способна поднять настроение каждому работнику радио:

«Я не держу на людей обиду долго. Максимум день, а на следующий день я опять улыбаюсь. Всё! Улыбаюсь и простила. Потому что если ты не простишь, тебе самому будет очень сложно жить. Простить можно, когда любишь всех людей. Мне коллеги говорят: «Если кто-то поёт – ага! – значит Эглите пришла на работу».

Я пою и когда плохо, и когда хорошо. Как-то так сложилось и это помогает в жизни.

Дом радио на Домской площади – второй дом для Мары. Сотрудники радиостанции – вторая семья. 35 лет Мара идёт сюда, как на праздник, и представить свою жизнь без студий, наушников, эфирных кнопок она уже не может:

«Профессия мне очень нравится. Очень-очень-очень! И как хорошо, если можешь делать то, что хочешь и за это ещё и получать зарплату! Ничего лучше быть не может. Помню, ещё мама была жива и она всё время говорила: «Ну что ты наряжаешься на работу?». А я отвечала: «Моя работа – мой праздник».