Со времен так называемых «разговоров в Rīdzene» в латвийской политике практически ничего не изменилось: у власти до сих пор есть политики-марионетки, действующие в интересах своих покровителей, равно как и прямые фигуранты тех самых «бесед олигархов». Именно поэтому скандал получил столь вялую политическую реакцию с подспудными попытками его всячески «замять», заявил в эфире программы Латвийского радио 4 «Открытый вопрос» юрист и депутат Сейма Андрей Юдин («Единство»).
Записи разговоров в гостинице Rīdzene, расшифровки которых представил журнал Ir, стали настоящим политическим взрывом, так как в них фигурируют многие известные и влиятельные персоны. Впрочем, пока помимо общественного резонанса эти разговоры не вызвали ни правовых процессов, ни политических действий. Именно поэтому Юдин сейчас настаивает на необходимости создания парламентской комиссии, в задачу которой вошло бы расследование «бесед олигархов».
«Я верю в то, что Национальное объединение подпишется и будет участвовать. А то, что делают Союз «зеленых» и крестьян — ну, это игра! Они зажаты в угол, и по сути своей сказать откровенно «ничего делать не будем» они не могут... Даже вчерашние формулировки были — «ну, двигайтесь, посмотрим». Если бы они вчера сказали категорическое «нет», они бы себя поставили в неудобную ситуацию. Это просто пиаровские ходы. На самом деле они, конечно же, не хотят этой комиссии», — уверен политик.
По мнению Юдина, «дело олигархов» нисколько не утратило своей актуальности: уровень политической культуры остался практически неизменным. Проблема по-прежнему существует.
«Та культура, дикая культура, которая была, скажем, семь-десять лет назад — она не исчезла. Вы понимаете, здесь тоже не работают белые и пушистые, честные все люди. Есть люди, которые обслуживают интересы. Которые зависимы от своих хозяев. [...]
[В дело «разговоров в Rīdzene»] многие фракции вовлечены, их представители. Их фамилии там фигурируют. Нужно ли им это расследование? Здесь и вопрос лояльности. Если руководитель фракции фигурирует, рядовой член фракции захочет расследовать? [...]
Я чувствую, что намерения нету, чтобы что-то двигалось.
[...] И понятно, что когда многие партии, члены партий вовлечены, то людям, связанным с этой системой, хочется это замолчать, показать, то это все незначимо, что все это не имеет большого значения, что это было аж семь лет назад. Вы знаете, я второй парламент работаю. И я вам скажу, что эта кухня — она была грязная и она осталась грязной. На сегодняшний момент, может быть, да — не ходят в гостиницу Rīdzene, ходят в какое-то другое место, но сама эта культура — она, к сожалению... Может быть, она стала лучше, может быть, действительно, какой-то прогресс имеется, — я не могу сравнивать!
Но сказать, что на сегодняшний момент все коллеги — кристально чистые люди, которые не прислуживают кому-то — я не могу. Я вижу, как вопросы на [заседаниях] комиссии рассматриваются, на пленарных заседаниях.
Когда вдруг кто-то приходит, что-то предлагает. Понятно, что люди, которые работают в Сейме — они слова связывать умеют. [...] Они объясняют, как важно делать то или иное решение, но по сути своей это лоббизм, грязный лоббизм. Потому что понятно, что люди лоббируют эти интересы не по убеждению, а потому что они связаны с этой системой либо получают какие-то блага», — говорит Юдин.
Ко всему вышесказанному депутат добавил, что считает расследование «разговоров в Rīdzene» делом чести для парламента. Для этого и планируется создание специальной парламентской комиссии.
«Я понимаю, что оттого, что комиссия обсудит эти вопросы, проблемы не решаться, но есть один нюанс. Меня спрашивают — а зачем вообще нужна эта комиссия? [...]
Когда Ir только опубликовал эти разговоры, я вспоминаю, как некоторые участники этих разговоров реагировали. «Ой, а я ничего не помню!», «нечего мне комментировать», «читать даже не буду». Вы знаете, в чем отличие следственной комиссии парламента? В том, что она вызывает людей на свои заседания, и за неявку, отказ давать показания и за дачу ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность.
Они не будут отмахиваться, как от журналистов, а будут вынуждены прийти и рассказывать. Я не хочу сейчас говорить, что они могут сделать, чтобы затруднить работу комиссии, но есть шанс узнать больше», — убежден политик.
Вместе с тем Юдин не питает иллюзий насчет того, что его коллеги по правительству не будут всячески препятствовать расследованию дела.
«Мой прогноз — открытым текстом будет говориться, что все это бесполезно или что вообще никакого результата не будет, а подковерно все будет делаться для того, чтобы комиссии не было. А если она будет, чтобы поставить туда своего человека. [...]
Подходы обычные: можно просто насмехаться, улыбаться, что все это ерунда, что у кого-то выборы через год, и так далее. Тактики понятные. На самом деле, я, опять же, понимаю, что даже и создав комиссию, я понимаю, что ее работу можно парализовать. Если скажем, руководителем комиссии выбрали кого надо (договорились в какой-нибудь другой гостинице!), дальше что происходит? Он составляет повестку дня. И можно вопросы направить в такое русло, что толку от этого не будет. [...] Я готов в этой комиссии работать.
Я честно скажу, есть люди, которым я не доверяю в парламенте. Я даже знаю тактику, которой они будут добиваться, чтобы результата не было.
Объявляется закрытое заседание (потому что в деле есть государственная тайна — оперативная информация), после закрытого заседания говорить может только руководитель комиссии, остальные не имеют права разглашать информацию. Все секретно, все безрезультатно. [...] Эти тактики существуют, те люди, которые не хотят расследования, о них знают. Я опасаюсь, что здесь вот эти механизмы будут включены», — признался Юдин.
Политик также высказал мнение по поводу прекращения «дела олигархов» Генеральной прокуратурой. По его мнению, ведомство просто побоялось публично опозориться в суде, предоставив недостаточно прочную доказательную базу.
«У KNAB были записи. Я вспоминаю заявления в 2011-2012 году — «доказательств более, чем достаточно».
Любой человек, который услышал бы такой разговор, у него возникало бы никаких сомнений — ну торгуют, продают страну и пилят ее! Это понятно. Но! Прокуратура не может идти в суд, если есть ощущения, но нет документов и доказательств, которые все это подтверждают.
Вопрос в минимальном стандарте доказательной базе: что нужно, чтобы наказать преступника?. Если мы говорим о краже — то понятно: вот украли пачку кофе, в магазине задержали, чеков нет — все ясно. Но когда мы говорим о захвате государства или приватизации государства, наша прокуратура пытается найти такой же стандартный набор доказательств. А его нету! Как договариваются, скажем, дающие взятки, получающие взятки. А здесь была статья, кстати, «торговля влиянием», а это еще тоньше. [...]
Прокуратуре, мне кажется, нужно было идти с теми доказательствами, которые есть, идти в суд. Что сделала прокуратура? Не увидела классического набора доказательств — тогда, получится, оправдают... А у прокурора уже был опыт таких дел. И здесь, я думаю, человеческий фактор тоже сыграл — «с такими доказательствами в суд идти нельзя».
И, как я слышал от прокуратуры — мол, пусть KNAB найдет больше доказательств. Какие еще доказательства в этом случае нужны?! Ну не идут вот эти вот бандиты, которые при власти, не идут они к нотариусу, чтобы заключать свои договора. Здесь нельзя принести нотариальный договор о том, как распилен бюджет. [...] Мой упрек прокуратуре — они перестраховываются, они не хотят плохо выглядеть в глазах общества, потому что дело сыровато. А сыровато они потому, что там другие доказательства. [...]
Я не оправдываю прокуратуру. Так не должно быть, но я понимаю их логику — они не хотят публичного позора, когда они приходят в суд, и судья их как маленьких детей отчитал. Они этого не хотят. [...] Их представления о достаточности доказательств не совпадают с представлениями KNAB.
Я не оправдываю прокуратуру, но я не хочу здесь осуждать прокуратуру и сейчас признавать их виновными. Потому что это как раз игра, в которую нас хотят втянуть те, кто участвовал в этих разговорах: кто же больше виноват?! И тогда Калнмейерс будет оправдываться, KNAB защищаться. Это важный вопрос. Но он вторичен», — считает Юдин.
Ieteikt
Latvijas Radio aicina izteikt savu viedokli par raidījumā dzirdēto un atbalsta diskusijas klausītāju starpā, tomēr patur tiesības dzēst komentārus, kas pārkāpj cieņpilnas attieksmes un ētiskas rīcības robežas.
Добавить комментарий
Добавить ответ
Чтобы оставить комментарий, Вы также можете войти в систему, используя свой профиль draugiem.lv, Facebook или X!
Draugiem.lv Facebook X