16 июня 1873 года родилась российская певица Антонина Нежданова.

Вся сценическая карьера Антонины Неждановой связана с московским Большим театром, где она пела все главные сопрановые партии. Выступления на прославленной сцене  Нежданова сочетала с работой в оперной студии театра. А в 1944 году уроженка деревни Кривая Валка, что близ Одессы, стала доктором искусствоведения.

Лучшие театры мира – Ла Скала, Гранд Опера, Метрополитен, Римская опера, Ковент Гарден и даже опера Буэнос-Айреса настойчиво предлагали долгосрочные контракты этому русскому соловью. Однако Антонина Васильевна отказывалась от самых лестных ангажементов. Лишь раз она согласилась в апреле-мае 1912 года петь в Париже  «Риголетто». Ее партнерами тогда были Энрико Карузо и Титто Руффо. «Госпожа Нежданова достигла идеального исполнения» - так писала тогда одна из французских газет. 

Искусство пения Неждановой и в самом деле можно назвать бельканто, если понимать бельканто не просто как набор технических приемов, делающих пение прекрасным, но шире, - как средство выразить через вокал образ совершенного человека. Кстати, именно такой образ и связывали слушатели с голосом Неждановой.

Художник Константин Юон признался ей: "Музыка Вашего пения мною воспринималась всегда как-то символически, как "голос вечно женственного" начала в жизни. Редчайший тембр Вашей музыки волновал всегда, как способен волновать знакомый и близкий голос горячо любимой девушки..."

Не случайно главным и первым требованием Мазетти (учителя Неждановой, воспитавшего, кроме нее, Обухову и Барсову) не было требование: "пойте осмысленно" или "пойте глубоко", но "пойте красиво". В пении Неждановой артистично не слово, не фразировка, не интонация, а сам звук. Именно это так ценил Сергей Рахманинов, посвятивший ей свой "Вокализ".

Нежданова владела искусством не касаться жизни, парить над ней, быть отстраненной от своего времени и от своей эпохи.

Искусством преодолевать притяжение земли и проходить сквозь время Нежданова владела не только в пении, но и в жизни. Неясно, кем на самом деле она была. Ее биография нам до конца не известна, ее симпатии и антипатии таинственны. Собинов называл ее "Нежданчик", а рабочие за сценой называли "Нашей Нежданихой". Она была близка и тем, и другим, и от всех одинаково далека.

Мемуары Неждановой написаны удивительно легко. О войне, голоде, революции, разрухе, неприятии ее искусства новым зрителем певица пишет без тени внутреннего усилия, без малейшего душевного напряжения, словно берет колоратурные пассажи. И рядом, на тех же страницах, описание совершенно несвоевременных, невозможных в то время поездок за границу каждое лето, морских купаний на итальянской Ривьере.