Более полувека он отдал медицине и Центру трансплантации. Стоял у самых истоков, считал кирпичи для строительства, искал трубы, а потом проводил бесчисленные операции в полутьме. Сегодня это одно из самых современных заведений Латвии, на счету которого более 1700 операций по пересадке почки. Рафаил Розенталь — светило мировой трансплантологии — герой программы «Какие люди!».

Бабушки, дедушки и другие родственники Розенталей погибли в рижском гетто. Та же участь ожидала бы и маленького Рафаила, если бы его семью в 1941 году не депортировали в Сибирь. Это спасло жизнь будущему хирургу, коим мальчик вовсе не собирался становиться. Мединститут он выбрал по указке родителей.

Учиться было тяжело, а вот работать нравилось. Какое-то время пришлось поработать в в районе, но потом он поступил в аспирантуру и уже занимался тем, чем хотелось. После окончания аспирантуры жизнь забросила его в экспериментальную лабораторию, где проводились операции на животных. Частично это было связано с трансплантацией.

Затем освободилось место в Риге. Уехал московский специалист и Рафаила Розенталя взяли на его должность. Шёл 1976 год. Ровно 39 лет работает на одном месте. Много. Говорят, через каждые несколько лет работу нужно менять. Но нет! Он своей доволен. Хирургия его привлекала тем, что хирург испытывает другие эмоции, нежели остальные врачи.

Сколько на счету доктора Розенталя успешных пересадок органов, он не знает — не считал. Но в память на всю жизнь врезалась одна. Самая первая. Оперировали женщину. Всю ночь они с коллегой наблюдали за тем, как функционирует новая почка, а утром отчитывались начальству, как всё прошло.

В далёких 70-ых не было ни Центра трансплантации ни отдельного зала для подобных операций. Пересадки — по две за смену — делали по ночам, когда операционные освобождались. Поначалу результаты оставляли желать лучшего — не было соответствующих лекарств. Новый препарат, с которым почки приживались, попал в руки медиков лишь в 1986 году.

Что чувствуешь, когда теряешь пациента на операционном столе? Это часть работы, но к ней всё равно нельзя привыкнуть, уверяет Рафаил Розенталь. Трансплантология — сфера, которая предполагает, что специалист должен быть готов ко всему. Случаи разные, почти все тяжёлые.

Центр трансплантации стал для Рафаила Розенталя вторым домом. В нём он провёл едва ли ни больше времени, чем в своём собственном. Здание строили с нуля. Каждая мелочь — вплоть до сантехники — находилась в ведении доктора. Одновременно с этим нужно было решать вопросы обеспечения больных системами искусственной почки.

Сделанным Розенталь не кичится, признаёт: многое упустил пока занимался строительством и обустройством центра. Большая часть культурной жизни пришла мимо. Часто на операции вытаскивали из моря и выдёргивали из отпуска. Но несмотря ни на что он ни о чём не жалеет.

Сегодня, когда центр стал одним из ведущих медицинских учреждений, специалист ищет новые вызовы. Больная тема — пересадка печени. Такие операции в Латвии не проводятся. Уже 15 лет Рафаил Розенталь пытается попробовать в этом свои силы и знает: всё получится, но пока никак. Врачи-хирурги есть, нет лишь поддержки Минздрава и нужного количества средств.

«Стыдно, что Латвия единственная страна в Европе, где нет таких операций. По статистике, ежегодно пересадка печени требуется 20 пациентам».

По числу пересадок почек Латвия занимает 5-6 место в Европе, уступая Испании, Австрии, Бельгии. 20 лет назад подобные операции не делали больным старше 45 лет. Теперь же на операционный стол попадают даже 80-летние пациенты. Это заслуга доктора Розенталя. Когда-то он оперировал один, сегодня это делает команда профессионалов.

Трансплантологию в Латвии не жалуют, сетует Рафаил. Реаниматология, анастезиология и трансплантология близки по сути. Это сложные специальности, со своими особенностями. Особенно сейчас в профессию идут неохотно. В центре уже два года пустует место резидента.

«Когда молодые кадры получают образование, то прежде всего думают о том, как будут зарабатывать на жизнь, а в трансплантологии нужно быть фанатиком. С точки зрения стационарной, это хирургия. Но есть ещё эмоции».

Работа трансплантолога неизменно связана со стрессом и высокой степенью ответственности. Трансплантолог как никто знает цену времени. На счету каждая секунда, когда речь идёт о жизни и смерти пациента.

Трансплантологи немножко охотники. У них отлажена система координации с реанимационными отделениями по всей стране, поэтому о появлении доноров специалисты узнают моментально.

Поиск органов — отдельная часть работы трансплантологов. Рафаилу не нужно читать газеты, чтобы узнать о том, что надвигается кризис. Он это понимает по звонкам с предложениями продать почку. Люди открыто признаются: им нужны деньги. В отделении отвечают, что скупкой почек не занимаются.

Получить почку от умершего человека становится проблемой, поэтому всё чаще в качестве доноров выступают родственники и знакомые пациента. Таких операций в год проводится 5-6. Это мало. Пересадки детям делают только от родителей. В каждом подобном случае операции предшествуют длинные беседы и переговоры, которые длятся месяцами. Поэтому по совместительству трансплантолог ещё и психолог.

«Для меня существует три вещи: семья, работа и друзья».

Медики — небожители. И то с какой скромностью они говорят о своих заслугах, удивляет. Рафаилу Розенталю почти 80 лет, но на покой он не собирается. Начальство не гонит, ребята не отпускают, поэтому на пенсию пока рано. Да и дома ему делать нечего. Шутит: вязать не умеет, картин не рисует, чеканки не делает, а посему он пока нужен там, где он как рыба в воде — не своём месте.