Сильный характер достался Елене Щербаковой по наследству от родителей. Она очень хорошо училась, занималась спортом и музыкой. Кроме того, ей очень нравилось рисовать, что она и делала при каждом удобном случае, а в восьмом классе в качестве профобразования она освоила специальность скульптора. Впрочем, уже с младших классов школы Елена была уверена, что станет врачом.

«Школу я окончила с золотой медалью. Моя мечта сбылась, я сдала единственный экзамен на отлично, и поступила в мединститут. Во время учебы в мединституте, мне не раз пригодилось мое умение рисовать. Я помогала оформлять книгу Академику Савченко, которую он написал для практикующих врачей, а также нарисовала все этапы операции на щитовидной железе, которую разработал профессор Демидчик. У нас разрабатывались многие методы лечения этих заболеваний, которые успешно применяются и сейчас. В интернатуру я попала в онкологию, и это была мощнейшая школа. Уже там я сделала свою первую самостоятельную операцию, и мне предложили остаться работать в онкогинекологическом отделении. Самое интересно, что, когда я училась в институте, у меня было три табу: онкология (из-за ее безысходности), психиатрия и эндокринология. 

Первый парадокс в жизни случился: работать я попала в онкологию. Мне было очень сложно, обладая высокой эмпатией, я переживала за своих пациентов, рассматривая их судьбу, как личную трагедию. Второй парадокс в моей жизни случился, когда родился мой сын. Это было в 1995 году. Я уже работала (институт я окончила в 1992 году). Юра был желанным ребенком. Я, как и все мамочки, воображала, как он будет учиться в институте, будет знать два, нет, лучше три языка, а случилось то, чего я не могла представить даже в страшном сне. Юра родился раньше срока, меня срочно взяли в операционную, по поводу кровотечения. Все было очень плохо. Когда я спросила у врача, что с моим ребенком, она только покачала головой и сказала: «Девочка, подумай о себе». Это было очень страшно. Но мы выжили. А с двух лет начались проблемы. Я обращалась к одному специалисту за другим. В то время аутизм был мало изучен, и этот диагноз ставляли редко. В три с половиной года нам первый раз поставили диагноз аутизм. И мир перевернулся…»

«Я не могла поверить в то, что мой ребенок неизлечим, и у него прогноз - 95% глубокой инвалидности. Тогда я сказала врачам, что не могу оформить инвалидность, потому что это будет инвалидность не ему, а мне, мы справимся, он поправится. Мне повезло, я встретила врача, которая приняла мое решение. Это сейчас я понимаю, что в то время, помощь нужна была не только сыну, но и мне. Но я о себе совсем не думала, я просто засучила рукава и стала бороться…

Мне удалось адаптировать сына настолько, что с 16 лет нас просто затаскали по военкоматам. И вот когда он окончил колледж, я думала, что в сентябре его комиссуют, он как раз выбрал себе подходящий вуз в Москве (online), ко мне приехали мои знакомые и сказали, что его не комиссуют. Обстановка в стране была такова, что надо было увеличить призыв. И были изменены правила призыва, и он вполне может угодить в белорусскую армию, а через два месяца, если все будет плохо, его комиссуют. И если я не хочу, что бы он шел в армию, то лучше, чтобы его в Белоруссии не было.

Сначала мы переехали в Литву, там я обратилась, в надежде на то, что мне помогут, в соответствующие инстанции, но это оказалось очень сложно, практически мне отказали. Пришлось искать себе возможность зарабатывать. Мне предложили заняться продажей янтаря, а затем стать соучредителем  фирмы в Чехии, в которой были магазины по продаже янтаря и ювелирных изделий. Я согласилась, и мы стали работать, так я оказалась в Чехии»

Елена не остановилась на достигнутом, она получила специальность ювелира-монтировщика и теперь может сама создавать ювелирные изделия. Она продолжает строить планы и радоваться жизни, вопреки всему…