Всю прошлую неделю в эфире “Домской площади” по утрам звучала серия сюжетов “Такие мы” про людей с диагнозом аутизм. История жизни Агнесе полна испытаний. Когда Карлису был год, умер его папа, и она осталась одна с двумя детьми на руках. А еще через два года она узнала, что у сына аутизм: “Он перестал разговаривать, махал ручками – это “стимы” называется, кушал определенную еду, по самообслуживанию были проблемы. Он до сих пор ходит в памперсах (ему 7, прим ред)”.

Несмотря на то, что Агнесе аутизм подозревала давно, неврологи говори, что все в порядке. Говорили: “он же мальчик, мальчики все развиваются медленнее”. В центре аутизма же сразу поняли, что к чему и начался долгий бюрократизированный путь до диагноза.

Сейчас Карлис ходит в специальный садик и регулярно посещает занятия по АБА терапии, которые оплачивает фонд детской клинической больницы. Это медучреждение каждый год старается поддерживать детей с таким диагнозом. Занятия Карлису очень помогают: “Когда ему было три года, я вообще его не могла в транспорте возить. Он все время махал ручками, зажимал уши, плакал. Была самоагрессия – или головой о стенку бился  или кулаками по голове. Это все у нас уже года три вообще не проявляется

Агнесе часто сталкивается с косыми взглядами в их сторону. Бывали даже совсем неприятные инциденты: “Карлис не ходил до 4,5 лет. С коляской не протолкнуться зимой, и я его на руках носила. Он сам только с остановки до садика и с остановки до дома ходил. Мы как-то стояли на светофоре, и один мужчина сказал: “Такого кабана еще и на руках носить!”. Я не буду говорить, что я ему сказала, но он остался с открытым ртом”.

Однако в целом ситуация меняется в лучшую сторону, и позитивных примеров этому у нее тоже хватает: “Один раз он плакал, подошла женщина и подарила большой Fazer. Я говорю: “он не ест сладкое”. Она говорит: “Ну, значит, мамочке, чтобы силы были”. Многие люди говорят: “Какой у вас хороший мальчик. Какой красивый ребенок”. И это очень помогает”.

Агнесе не рвет на себе волосы, не задается вопросом: “За что мне это?”, она просто идет и делает – водит ребенка на занятия, в садик, занимается с ним, пытается социализировать и сделать все, чтобы он чувствовал себя комфортно в мире норматипичных людей:

“Ему здесь жить. Не в 4 стенах. Пусть он хоть дворником будет, или баночки какие-то упаковывает. У него есть я, бабушка, дедушка, тетя, дядя - мы все будем помогать. Нам всегда Бог руку подает. Пусть так будет и дальше”.